ПОГРУЖЕНИЕ В ПРИРОДУ. рассказ А.Павлова 19.01.97 г. .

[gumar]

Здравствуйте дорогие друзья!

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
От Гумара Нуруллина.

Сколько не искал я оцифрованного рассказа А.Павлова о его совместном Погружении в Природу с М.Котылевым в 1992 году, - все это оказалось напрасным трудом.
Но особо востребованной эта история оказалась осенью 2023 года.
В этом году, сначала ушёл из жизни Саша Павлов, - 8 сентября 2023 года, а затем следом, 18 октября, - ушёл и Миша Котылев.

У меня была книга А.Панченко «Надо научиться учению Иванова» изданная в 1998 году. В тот период жизни, в конце 80-х я проходил подобные испытания в своем доверии природным стихиям своего тела.
Круглогодичные босые проходы раздетым торсом разной длительности времени продолжительности, часто в голоде и холоде - отбили у меня желание быть фанатом в служения Делу и Идее Учителя. Опыт жизни подсказывал, что во всем нужная гармония с природными силами и своими возможностями.

К концу 90-х годов Особую Роль сыграла в моей жизни эта книга. Поскольку 16-и летний опыт служения Советскому народу строящему коммунизм показал мне, что многим людям не нужен ни мой опыт, ни мои устремления продвижения Дела и Идеи Учителя.
Каждому нужен был свой опыта жизни, чтобы заиметь Своё Счастье и здоровье хорошее.
Показательным в этом погружении в природу,оказалась дальнейшая судьба и история жизни и смерти Александра и Михаила.

И тогда я вспомнил слова Учителя, - Я сделал только малюсенькое дело. Получалось, что мне нужно не столько продолжать распространять «Опыт этого Дела», (чем я занимался почти 16 лет), а более всего самому «Занять своё место в Природе», чтобы не только у меня было Счастье и здоровье хорошее, а более всего, чтобы это Счастье было у всех членов моей семьи.

Вот тут-то у меня пришло ОСОЗНАНИЕ Истины, которая дошла до Саши Павлова и Миши Котылева, а мне в конце декабря 1992 года.
Ребятам это пришло во время Погружении в Природу, а мне – во время организации и проведении «не санкционированной «политбюро» конференции в г. Набережные Челны 17-19 декабря 1992 года.
Материалы этой встречи есть на форуме нашем: Parshek.ru

Но, не было у меня до сих пор рассказа о героическом подвиге двух молодых людей, чтобы я мог передать их опыт для всех людей.
В общем-то этот опыт оказался неудачным в своём фанатизме, а с другой стороны показателен в своей Вере в Учителя и Природные силы, которые научились ЧУВСТВОВАТЬ молодые люди.
В итоге оказалось, что Одного человека сгубило тщеславие, а другого гордыня и не желание стать ниже всех в природе…

Я могу так говорить, ибо с Павловым А. имел живое общение при личной встрече и долгие разногласия в переписке с ним. В этом общении он был похож на с ума сошедшего человека, не приспособленного к жизни среди нормальных людей…
А Котылева М. – хорошо познал в долгих годах общения на форуме Паршек.ру На нём Михаил, более 2-х последних лет своей жизни являлся модератором раздела «Дневник», созданного им в июле 2021 года.

А теперь хочу начать публикацию оцифровано рассказа "Погружение в Природу" из книги «НАДО УЧИТЬСЯ УЧЕНИЮ ИВАНОВА», которую издал А.Панченко в 1998 году, в г. Москва.
В описании этого рассказа я следовал главному принципу, - ничего не менять в тексте и орфографии. Постарался я также максимально сохранить изложение рассказа точно в таком виде, каким оно получилось в издании у А.Панченко. Номера страниц вначале текста, взяты из книги указанной выше.

Я не гарантирую, что при оцифровке своей, я не допустил каких-то неточностей.
Поэтому решил, что к каждой странице своих сообщений на форуме, - буду прикреплять сканированные страницы из книги Панченко А.

Желаю вам дорогие читатели, - практической реализации всех пунктов Детки и выполнения пожелания П.К.Иванова: "Желаю Счастья, Здоровья хорошего"!

От себя добавлю, как практика с 38-ми летним стажем: - Не нужно забывать и про ВАЖНОЕ УСЛОВИЕ выполнения правил «Детки», которые написаны в журнале "Огонёк" №8 за февраль 1982 года:

Первое правило. Живи с постоянным желанием сделать людям добро и, коли сделал, никогда не вспоминай об этом, поспеши сделать еще.
Правило второе. Все старайся делать только с удовольствием, с радостью. И пока не научишься дело делать с радостью, считай, что не умеешь его делать.

Продолжение следует.

[gumar]

(Продолжение, начало 04 янв 2024, 19:08)

ПОГРУЖЕНИЕ В ПРИРОДУ
Рассказ А. Павлова на встрече в Валдае 19.01.97 г.

Стр: 150
Откуда у меня взялось пойти в Природу? Наверное, из тетрадей Учителя, "Истории Паршека" Такая мысль у меня рождается: "Учитель, родненький, если ты мне тоже даешь, то я должен пойти в Природу". И это связывается с мыслью, что если такой человек появится, то любовь спустится на Землю. У меня такое мнение складывается. И я начинаю готовиться, был на Хуторе 2-3 дня.

Учитель сказал, что Я жду юношу, который родится в сознании мот его дела, моей идеи. То есть, Он уже ждет человека, юношу. Думаю: "Кто-то уже пробует себя на это". Очень много хороших людей я встречал, возможно, уже на ком-то метка есть. Учитель сказал: "Мне одного на ноги поставить, а за ним все остальные пойдут. И один будет для всех, а все для одного". Это же Учитель будет.
Он придет к нам сам, непосредственно своим пухом через человека одного проявится, просто поднимет его на ноги. Это может быть обычный другой человек. Всегда так было. Но Он поставит его на ноги, в нем воплотится Его Идея в жизнь. И сразу пойдет новое. Учитель сказал: "Через этого человека будет меняться поток в Природе, поток гнилой жизни: зависимость мы уберем, а независимость на ноги поставим с этим вот рожденным человеком, новым"

Есть три таких значения этого рождения. Одно из них - рождение ребенка от женщины и воспитание его для независимой жизни. Второе в том, как Учитель пишет, что Он ждет юношу, который родится в сознании моего Дела, моей Идеи, признает меня, мой заслуженный для этого труд; постарается остаться таким как Я.
- Цель и задачи всего народа - изменить поток гнилой жизни: зависимость убрать, а независимость на ноги поставить.

И еще Он говорил, что когда сыну исполнится 25 лет, он придет с полным порядком сил и в полном свете. И с ним придут те люди, которые будут служить ему, и только тогда они узнают себя. И он будет делать то, что ему надлежит. - Только тогда он будет делать то, что ему надлежит. Учитель еще сказал: "По телу я есть такой, как все, а по делу - Бог".

Стр. 151
И вот я, понимая все это, понимая, что это все трудно, тяжело, начинаю подготавливаться. Было это в 1991 году. Со мной был тогда друг, через которого я пришел к Учителю. Он уже занимался несколько месяцев. Валентина Леонтьевна его принимала, такая строгая с ним была. А он больной, состояние здоровья неуравновешенный, ну в армии там били и все такое, когда служил в стройбате. А по Учителю, как стал заниматься, здоровым стал.
Но он людскую психологию не понимал: увидит, что не так, сразу же прямо и скажет. А мы обижаемся. Он мог сразу в "лоб" сказать, а потом переживал. Его последователи стали недолюбливать. Я вижу все это, и у меня к нему пошла такая любовь, ну, очень сильная. Я думаю: "Как Мише помочь?" А мы ему не помогали с любовью, в словах: "А, ты-такой, а ты-сякой". Благодаря Учителю, у меня к нему любовь проявилась. Я к нему со всем вниманием. И он меня любит и согласился со мной в Природу идти.
Приходит уже октябрь. Холода должны наступить. Я в Сибири живу, Красноярский край, город Ачинск. Здесь устроился на работу охранником в магазине. Что получается? Мы активно готовимся к выходу в Природу. Потом лень начинает одолевать. Я слово Учителю дал на Бугре, мне уже не хочется идти в Природу, страшно стало. «Слово же дал, где же моя ответственность», - так думаю.
- Боже, если я нарушу, то через меня люди будут умирать. Может, я преступник. Еще было сказано Учителем, что Он пошел в Природу на смерть. Я думал, что там умру, не понимал, что это означает, что это означает умереть в старом сознании, со старыми желаниями, умереть человеком техническим, предковым.
А я думал, что весь умру. – Нужен поступок в Природе, чтобы человек жил, серьезно пошел. Так говорил Учитель. А я думаю: "В чем же заключается жизнь? Мне казалось, что один человек что-то сделает, самый грешный, а остальные будут жить».
И так вот у меня пошло. И Миша об этом знал. Я прочитывал "Историю Паршека" и у меня возникает мысль: "Вдруг я там Его встречу, в Природе, этого сына, этого Учителя. Боже, если я умру, то все же смогу там его увидеть, духом или как-то».
Приходит 5-7 октября, холода нет. А у нас уже обычно в это время мороз минус 5-10 градусов со снегом. Потом 10 октября 1992 г.- нет холода. И тут такие пошли испытания: 11,12,13 октября стоят такие теплые дни, как весенние. Ну, как рай. И все три дня идут искушения.

Стр. 152
И каждый день Миша говорит: "Пошли сейчас". "Нет, не могу, Учитель говорит, что надо идти в Природу в самые холодные октябрьские дни". Я, конечно, не знаю, какого числа будет самое холодное время. Но пока не чувствую того духа холода, когда он приходит настоящий, надолго. Когда сегодня холодно и завтра тоже будет холодно, а не так, что сегодня холодно, а завтра жарко. У нас в Сибири, если приходит холод, то он уже до конца зимы.
И вот мы ждем все эти три дня. Что происходит с Мишей! Чуть ли ни с матом нападки на меня: "Пойдем!" Я был потрясен. И благодаря Учителю, подготовке я терпел, понимая, что нужно терпение, что только любовью все это побеждается, сдержанностью, терпением. И Миша соглашается ждать холода. Все эти дни не сплю, устал.
И вот 13 октября из общежития ко мне пришел Миша. Я его положил на кровать, а сам лег на полу. Форточка открыта. Мы заснули. И вдруг где-то в час ночи просыпаюсь: ветер, холод пошел, я почувствовал дух холода. Думаю: "Значит, ты уже зовешь меня, Учитель". А мысль такая, что иду на смерть. И вот я говорю себе: "Учитель, родненький, значит, я иду!" Если Миша завтра еще раз согласится пойти со мной по своей воле, не навязчиво, то мы идем. И если я умру, то он расскажет людям, что, мол, был такой грешник и умер. И к людям придет любовь.

По-детски понимал все это. Благодарю Учителя. Снова ложусь на пол, сильно устал не спавши и от переживаний, холодно, весь дрожу. Прощаюсь с родными, с близкими.
У меня в Ачинске только бабушка и дедушка, а там - мама, сестры, братья. Я их люблю очень сильно. Мы в бедности жили, а в бедности все друг друга любят. Всех вспоминаю, как перед смертью, прощу прощения. И у меня так сильно очищается душа, вот за это все время, за испытания. Было это ночью с 13-го на 14 октября 1992 г. И тут, на какое-то время засыпаю.
И вот отсюда пошло все, что было во время похода в Природу и после этого, что мне дало поддержку и силы выдержать все испытания. Мне как бы приходит, я назвал это откровение: во сне является видение. Это мне Учитель послал такое видение перед Природой. Стоит ясная погода. Вижу: идет человек в шортах, юноша. Он выше меня ростом, волосы спадают на плечи, бородка. Такой высокий юноша идет. И падает снег. А сам я такой легкий во сне, как дух. Ощущаю холод. Думаю: "Как же Он не мерзнет?" Засмотрелся на него. Из "Истории Паршека" знаю, что Учитель придет молодым. Вижу: идет как бы Учитель, только волосы у него не белые, а светлые. И юноша выше меня ростом, такой загорелый, такой бронзовый, ну, как Учитель.

(продолжение следует)

[gumar]

ПОГРУЖЕНИЕ в ПРИРОДУ

(продолжение)

- 153 -
- Боже, какая от него любовь! Учитель писал, что сын будет строгий, неумолимый. А я смотрю: где тут строгость? Вот Он идет в шортах, а люди по сторонам стоят. И снег везде лежит. А кто-то вслух сказал: "Иерусалим". Думаю: "Что за слово такое?" Знаю. Есть такой город. Но у Учителя вроде бы это слово не встречается. Оно мне запомнилось. Вижу дальше, как этот человек идет дальше, а все люди кричат: "Зачем ты к нам пришел, зачем ты нам снег принес?" И всякие богохульные слова. Я таких никогда вообще в жизни не слышал. Только по возвращении из Природы меня бабушка и дедушка ругали. А я вижу: от Него такая любовь, как будто с ним небо двигается, я знал, что это Учитель молодой такой. И вот я вижу и думаю: "Боже, какая красота!" Он подходит, метров 20 от меня был. Я стою, жду и любуюсь. И думаю: "Опять Его не признают, опять Его гонят". Он идет навстречу мне, смотрю на него и потрясен: у него большие-большие сине-голубые глаза! Не могу в них наглядеться. И вдруг в нем я узнаю себя. Я потрясен: думаю, что встречают Его, а это, оказывается я. Это - неземной красоты человек, но почему-то в нем я узнаю себя. Только глаза другие, большие - большие. Оказываюсь в Его теле. Но этот же юноша выше меня? Узнаю себя и сразу ощущаю большой - большой голод. Я никогда столько не терпел, как этот человек. И в его теле у меня открылось и его зрение. Оно излучает любовь. Находясь в его теле, я сам стал как этот человек: я никому ничего плохого не могу сделать. От меня исходит такая любовь! Ощущаю, что это мои глаза, что я с Ним слит. Иду и слышу, как люди кричат: "Зачем ты к нам пришел, зачем снег принес?" А их слова превращаются в такие льды. Находясь в Его теле, вижу, как слова - острые льдинки летят в Его тело, тело молодого Учителя. И слышу боль: Он-то закаленный, а мне больно. Видно Учитель посадил меня в Его тело, чтобы узнать, выдержу ли я это, как мы все такие, хотим на что-то претендовать. И вот я сижу в этом человеке и ощущаю всю эту боль и думаю, что сейчас умру. Смотрю: не умираю. Мне так больно, но эта боль другая - душевная, которую не описать они вот эти люди кричат, их богохульство превращается во льды, и летят мне прямо в грудь. И они тают, благодаря этому закаленному телу. Подхожу к ним. Я забылся, как будто слился с Ним в одно целое. Думаю: "Куда же я иду?" Смотрю: здесь какая-то группа людей образовалась. Выходит женщина, а у нее платок. И дает мне кружку. А я чувствую, что сорок дней не кушаю. Она подает, а я вижу, что там простокваша. Кружка железная. Я выпиваю, а в это время у меня что-то спадает, как будто повязка была, и я уже ничего не понимаю.

- 154 –
Смотрю: земля раздвинулась и люди, которые на меня кричали, оказались на той стороне, все эти плохие люди. А я весь в любви, ты окутываешься этой любовью и становишься как Бог. И смотрю: тут детишки. А те люди до сих пор продолжают кричать, но их слова до меня не доходят, мне не больно уже, потому что пропасть меня защищает, и уже льдов я не вижу. И думаю, что сейчас подойду и подам им руки. Ведь Учитель нас учил любить всех людей. И вот с такой мыслью подхожу к детишкам. Здесь двое детей, а за спиной еще. И они кидаются снегом, как в снежки играют. И я подхожу к краю пропасти и хочу им сказать, что Учитель нас учит любить. "Уж простите меня, если я вам чем-то не понравился. Я же не знаю, куда я пришел и как в этом теле оказался". И так я вдыхаю, и вместо того, чтобы сказать эти слова, слышу: гром гремит надо мною. Я такого вообще представить не мог: как будто там на облаке кто-то сидит и говорит: "Камнями встречали - камни и получайте!" И на этих людей, которые кричали, пошел снеговой вихрь. Я чуть не плачу, ничего не понимаю сам. Я хотел им сказать что-то другое, а мой голос изобразил эти слова, а там гром прогремел этими словами. Я и не думал, что такое скажу, как будто кто-то другой говорил, а не я. Но я чувствовал, что это из моих уст изошло. Я не перепуганный, а такой уравновешенный. Но мне Природа - раз! И как бы скрыла. Слышу плач, крики там, как будто там стали умирать. И я сразу вижу другую, уже третью картину: стоит человек на Бугре. Узнал себя. Опять я из этого тела взятый, стою и улыбаюсь такой голенький. И на меня опускается что-то белое как тюль. И с этой стороны пошла радуга. И вот такое мне видение, и вот такая радуга пошла с левого плеча.
После этого я пробуждаюсь весь потрясенный. Мне такого никогда в жизни не снилось. И я в восторге. Тут холод еще в форточку, я замерз, дрожу. Все это переживаю. Думаю: "Боже!" А еще сознаю, что сейчас в Природу идти. И это как бы проверка была мне на страх. Оказывается, я сижу на полу напротив Миши, а он просыпается и говорит: "Яшуа", Яшуа, Яшуа". Думаю: "Что еще такое? Там сказали "Иерусалим", а здесь - "Яшуа". Я такого слова не слыхал. А он кричит: "Яшуа, Яшуа, Яшуа". Я подумал, что он по-татарски говорит что-то. Прокричал и вдруг отключился.
Будучи под впечатлением увиденного, мне страшно стало и хотелось, чтобы в Природе рядом со мной был человек, который потом расскажет людям, что был такой грешник и умер. Я тогда думал, что ради Идеи Учителя нужно умереть. Мы были как дети. Это же серьезно, мне же было так страшно.

- 155 -
Я думал, что ради Идеи Учителя так надо. Спрашиваю Мишу: "Что ты хочешь съесть в последний раз? Мяса хочешь? Я буду есть с тобой все, что ты хочешь". Он наделал всяких тортов, что-то купили, сами что-то испекли, котлет нажарили моих любимых, которые я уже давно не ел. Думаю: «Это же последний раз перед Природою». Миша научил меня кушать то, что я до сих пор не ел такого. Он берет торт, мажет его вареньем, берет чай, кладет к нему сахар, вприкуску с конфетами. Дети идут умирать, на смерть, стараются всего нализаться, чтобы только ничего больше в голову не лезло. Последний раз попробовать все. Едим торт, заедаем вареньем. Голод у меня пробудился после четырех дней, я не спал, не ел. И тут я поел всего понемножку, Я не помню, какой это день недели был. Но я помню, что 14 октября 1992 г. Мне на хуторе Юра Опрышко дал тетрадь 1966 г., кажется, "Закалка-тренировка от жары, от холода и голода". Рукопись Учителя. «Никому я не даю сейчас, в тебе дама», - так он сказал мне. «Ты человек какой-то необычный, тебя Учитель ждет». Я думаю: "Что это он мне сказал? Что тут необычного. Я пришел к ним учиться, а они меня так назвали. Ну, ладно". И вот беру «Историю Паршека», беру мыло на всякий случай. Учитель же говорил, что чистым телом же надо быть, Если встречу озеро, помоюсь, чтобы от меня ни потом ничего не пахло. И вот мы собираемся, а Миша мне последнюю проверку: "А обувь будем брать?" Я говорю: "Миша, мы же босиком пойдем, без головного убора, оденем только чистенькую маечку, паспорт возьмем, все документы. Деньги, все раздали, и отдали все свое имущество, всем бедным, кого находил. Все, что только смог. И вот пошли, - взял "Историю Паршека", тетрадь, две куска мыла и что-то Миша там положил, не помню. У меня рюкзак получился тяжелым. "Миша, я буду нести рюкзак до конца". Одели такие курточки осенние нам выдавали в училище, когда мы учились там на токаря. Она такая тоненькая, а под ней я одел футболку, она такая беленькая, тоненькая. А ему дал теплую кофту. Он же не хотел умирать, наверное. Я думал, что я только буду. - "Может возьмём обувь - спрашивает Миша. "Ты хочешь - бери, а я не буду. Сколько можно говорить про обувь, два года готовимся и обувь». Бабушка увидела нас. "Бабушка, мы скоро встретимся, все будет нормально". "Где твоя обувь?" - спрашивает она. "Она впереди, бабушка". Я с таким своим понятием говорил, что это естественная обувь, чтобы не обмануть. "Там три ангела есть воздух, вода и земля, они все нам дадут". В таком понятии я ее успокоил. У Учителя где-то читал, что лучшая обувь - это не иметь никакой обуви. Это естественная обувь.

- 156 -
И вот мы уходим, как мы договорились, чтобы было потемней - то ли 9 часов, то ли 11 часов. Чтобы не видели, никто не узнал. Там же были последователи. Кто-то нас увидит и скажет: "Вы что в сыновья записались?" Я думаю: "Боже упаси". А у нас длинные волосы, бородки отросли. Я уже за два года всего этого навидался, пока занимался. И вот мы так идем: вышли на трассу Красноярскую, которая до Москвы идет. А там трое суток по этой трассе надо ехать на поезде. И я говорю: «Миша, вот по этой трассе пойдем в сторону Бугра». "Если я доживу", - говорит Миша. Мы, значит, начинаем идти. Холод, мороз 10-11 градусов. Миша радостный такой идет, он наелся котлет. А я постарался немного есть. У меня был некоторый опыт. Я же выходил, змей не боялся. Сейчас я их боюсь, как не знаю кто. С меня что-то снялось. Это, видно, нам дается, чтобы пройти. В общем, мы без Бога ничего не можем. Я уже был уверен, что смогу не поспать 4 дня, а в Природе тем более. Учитель говорил, что мы больные, когда одеты во все. Там я сниму одежду, все лишь бы выйти на Природу. Такие коротенькие спортивные брючки одел. Босиком пошли. А Миша такой жизнерадостный, как дитя. Не понимает, для чего мы идем. Может быть, меня по-своему хотел поддержать. Потом он мне сказал: "Почему я всегда верил, шел, потому что я думал, что ты сын". Понимаешь, он за счет веры выжил в Природе. А люди обычно умирают: то их без головы найдут, то еще что-то. Это все я тоже слышал. У меня же какой-то испуг был. Но я думал: "Раз дал слово, надо идти. Я все это знал и боялся, но как бы победил в этот момент и пошел, лишь бы сделать для Учителя, для людей. И он мне рассказывает ужасы, про скелетов что-то там. Я думаю: "Родненький, лишь бы ты только шел". Что происходит на следующий день?
Наступает утро 15 октября. Мы уже прошли километров 50. Я потом узнал, что мы идем по трассе Красноярск-Москва, меня как бы вел дух. Мне же сон приснился. Я так мог сосредоточиться, что духом чувствовал Учителя по-своему. Я выбрал одну из многих дорог. Она была прямая на Москву. Машин не было.
Я тренировался, чтобы заиметь силы, опускался под воду. А человек, когда опускается под воду, "электризуется". Но эта сила большая, она может психику нарушить. И вот мы идем по трассе, солнышко поднимается, снежок идет. На трассе его как бы и нету. Дорога бетонная, холодная. Ноги стерли уже к утру, почти до крови. И я смотрю: Миша почти умирает. А до этого я же знал, что я не какой-то там, что на меня что-то спустилось. Знал, что на смерть иду, в том понятии - пока выдержит плоть. Я понимал, что дух должен …

(Продолжение следует).

[gumar]

ПОГРУЖЕНИЕ В ПРИРОДУ. рассказ А.Павлова 19.01.97 г.

-157-
Я понимал, что дух должен быть свободным, а тело надо подчинить себе. Как вот Йоги занимаются. Говорит: "У меня прямой путь". И так вот мы идем. У меня все болит от прихода, от всего. Мы шли часов семь-девять. Солнце поднялось, но его не видно, тучи вихрь, снег. Я смотрю: Миша идти уже не может. У него все болит. У меня тоже болит, люди одинаковые. Прошли километров 40-50. Сколько можно пройти с 21-23 часов до утра. Я тоже умирал, только в другом. Мне было все больно, я был нетренирован и вдруг у меня все болит. Я уравнялся с ним у меня такая мысль. Я говорю: "М, ты же в армии был. И это, может быть, гордость, вызывающая к нему идти. Я же мне его. "Да ничего, Сань, - говорил он. А я же вижу, я же изучил уже человека. Я придерживаюсь духа в нем. У меня к нему была такая благодарность, что он идет ради Учителя, по-своему. Он чуть двигался. И он иногда забывает об этой боли. А я думаю, что если я ему скажу о своей боли, то у него будет еще больше болеть. У меня левая сторона вообще отнялась, а он может вообще сейчас умрёт. А мы-то прошли еще совсем ничего. Мы же вот сядем и умрем в холоде полностью. Вихрь такой, снег. Мы идем. Я не могу передать эту боль. Я только осознал еще больше, понял. Страха у меня почему-то не появилось. Идем мы. И так вот мы прошли три дня и три ночи, без отдыха, не остановились. Дальше сколько мы прошли неделю, больше, меньше я не помню. Помню три и после еще сколько-то дней, а сколько не помню. Может 12, скорее меньше. У меня память плохая. Я слышу: «Он был 2 недели». Я слышу и думаю: «Боже!» То ли 7. То ли 9 дней, я не помню.
Третий день, утро. Что происходит? Вы поймите мое состояние, я внутри себя решил, что никогда не буду кушать. Я ушел навсегда. Это не был фанатизм. Я знал, что это надо сделать. Сердцем и душою Я понимал, что это так может быть нужно. Идем. И вдруг у меня проявляется способность, что я начинаю слышать человека. Это место, оно у меня сзади головы, на затылке. А Миша отставал метров на 200, но ни разу я не останавливался, хотя были искушения. Я читал в «Истории Паршека», что Учитель всегда топтался, чтобы не замерзнуть. А усталость большая. Я старался не думать ни о чем, хотя всегда мысли всегда приходили от усталости, искушение полежать. Учитель говорил, что когда человек лег, он умер. Я думаю: «Мне еще рано умирать. Сколько я стою, столько и буду идти. Ради всех людей. И вот что происходит на третье утро. До этого я научился так шагать, чтобы утолить аппетит.

- 158 -
У Учителя я прочитал, что надо так брать воздух, чтобы ты проглотил и как бы досыта наелся, я этому научился. И Мишу стал учить в первый же день. Почему он выдержал тоже. Я дышал так, что у меня в горле бурлило. Чувствую, что досыта наелся. Но мы долго его, до отрыжки, глотали. Я у Учителя читал, у Валентины Леонтьевны, что надо поворачиваться туда, откуда ветер дует. Я Мише всё об этом рассказывал, передавал опыт Учителя, как дышать. Первый раз мы за три дня остановились. Идем такие жизнерадостные и поем песни. Учитель говорил, что жизнерадостность спасает человека. И вот мы поем его же песни. Идем три дня. Настаёт утро четвертого дня. И вот, что у меня происходит. Я вот этим местом на затылке, выше шеи, у меня шишечка появилась такая, ну это потом. А в это время её у меня не было. Так вот, этим местом я слышу.
Были остановки. Я старался не ложиться, ни в коем случае не спать. Но когда Миша уже не мог идти, мне нужно было постоять перед ним. Я думаю: "Учитель, ты наверное, все свои здоровые людям отдал". А я ни массажа, ничего не знаю. Мне рассказывали, что Валентина Леонтьевна найдёт узелок, который образуется в результате растяжения мышц (или что-то тяжелое поднял) и говорит: "Ты этот узелок гони-гони". Куда гнать, я что-то не помню, но куда-то его надо гнать. И вот так я делал Мише массаж. Но себе я ничего не делаю. Думаю: "Природа поможет. Если ты мне дала грибок, ты его и снимешь". Для меня главным было Мише помочь. Я вспоминаю, почему это делал. У меня же был чуть ли не страх: я слышал, как Петро говорил: «А сын, если придет, он принимать не будет». Я сразу понял, что это не я: я тоже вроде бы принимаю. У меня не было такой мысли, что я - сын. Хотя она чуть ли не присутствовала во мне, когда пошел в Природу и у меня силы стали появляться. Стал больше понимать "Историю Паршека", что вот какой примерно человек новый должен быть. И я средь таких людей могу находиться. Это у меня уже потом появилось.
Так вот, родненькие, я начинаю убирать эти узлы у Миши. Они почему-то такие большие: может быть, все болезни стягивались в эти узлы. Я их куда-то убирал. Анатомию до сих пор не знаю, а Учитель говорил, что ее надо знать. Иногда убирал у Миши какие-то хрящики, которые попадали под руку. У меня же пробудились ток, электричество, магнито. По дороге мы окунались в каждое попадавшееся озеро, за день их попадалось 2-3, иногда больше. Хотя было холодно, постоянно шел снег, наши курточки нас совсем не согревали.

- 159 -
Но я старался сохранять спокойствие, поддерживать Мишу, проявлять к нему любовь, а также ко всему окружающему. А внешняя поддержка дополнялась внутренней: я же настраивался, чтобы мои глаза постоянно излучали любовь. Миша был потрясен этой волей. А я только благодаря Учителю добивался этого. Я же с Него брал пример: как Он в тюрьмах и больницах терпел. У меня каждую минуту приходила мысль: «А как же Учитель, как Ему было?» Когда наступал на камни, должен был закричать от боли. А ноги все в крови, кожа стерлась до костей. Миша: «Ах, ах!» Меня это потом чуть ли не раздражало, когда он часто кричал. А я вот так взял и сжал зубы. А их попробуй еще сожми. Они стучали от холода. Я только вдохновлялся словами Учителя: «Тело дрожит - оно живет». И вот так мы шли, дрожали и терпели, по-своему понимая, что мы делаем что-то хорошее. Я иду, иду и думаю о своём за людей. Не за тех людей, которые смеются и улыбаются, а за тех людей, которых я не знаю, за кого я иду. За всех Учитель шел. И среди всех есть те, для которых это нужно, которые этого ждут. А я не знаю, где они. Как Учитель, может быть не всегда знал, где они, по-своему, как человек. И вот что я хочу сказать. Проезжают машины, люди смеются, а у меня же опыт внутри, я же за эти дни стал над собой работать. Я вижу, что мое зло не появляется, я смотрю на это и думаю: «Если бы знали, для чего мы это делаем и как». Я думаю: "О! А если бы Учитель, Он бы разве проходил 50 лет с такими мыслями". И говорю себе: "Раз! Стоп!" И понимаю, что надо с любовью. Если с любовью посмотришь, легче не становится, но я могу выдержать это. А потом, зачем вообще я должен смотреть на эти машины, на людей? Я не стал себя испытывать, я знал, что могу с любовью на них смотреть и не обижаться. Когда я и это переступил в себе, я понял, что мне и смотреть уже не надо, не из-за того, что я их не люблю: это ни к чему. Мало нам камней, мало вихрей, мало голода, мало того, что мы не спим уже какой-то день. Мы поняли. И вот я иду вот так. Миша идет за мной и не выдержал: "Как они мне все надоели..." И там такие слова пошли, Я настолько старался проявить к нему мою любовь через эту боль, и то, что я его понимаю. И в этот момент я посмотрел на него с такой любовью, сколько мог набрать этой любви от Духа Святого, от воздуха, воды, земли. Я ему сказал: "Мишенька, а ты постарайся с любовью ступить на камушек. Ты заметишь, что если ты обозлишься, то тебе камень под ногу попадет". Я уже заметил, анализирую. Мне тоже попадаются камни, но у него чаще. Он ругается: "Откуда здесь камни взялись?"

- 160 –
А я вспоминаю слова Учителя: "Если вы не расскажете, камни заговорят". Думаю, не буду на них обижаться. Ну, всякое думается. Еще вспоминаю слова: «И расскажет он о тысячелетиях, о других мирах, о другом создателе, который дает душу всем тем, кто любит жарким сердцем все сущее на Земле, будь-то камени, или цветок, человек или червяк». А я змей боялся и до сих пор боюсь. И вот что дальше. Идем. Я понимаю, что к камням надо относиться с любовью. Я знаю, что мне они попадаются в темноте. А с любовью, чтоб на них не обижаться, не злиться, а через вот эту кровяную боль, которая на ступнях и через этот холод, голод и все остальное – не обозлиться, с любовью, вспомнил я слова Учителя о том, что земля – по чему надо ходить босиком. Потому что, земля питается через наши ноги, так говорил Учитель. Я не знаю откуда брались камни. Днём смотришь нет камней, а ночью полно.
"Миша, знаешь, ты не смотри на машины, на людей. Ты зачем смотришь? Хочешь, чтобы они тебя похвалили? Ты зачем пошел? Кто тебя сюда звал? Ты сам пошел. Ты согласен? Мы вместе идем за Учителем. Не смотри на них». Люди в машинах только смеялись. Иногда смеялись и кричали: «Эй, вы, закаленные!» Всякое было. Мы еще шли с длинными волосами на головах, с бородами за года два отросли. Я ему с такой любовью говорил, от меня такая любовь исходила. Учитель так учил.
Идем дальше. И я начинаю слышать этим местом на голове (на затылке). Т.е. как слышать? Я понимаю как бы его желания и мысли. Я слышу: он очень сильно хочет спать. Я вроде бы и не думал о нём.
Вдруг я понимаю, настолько это сильно слышу. Не только понимаю, а я слышу, что его душа и весь он сосредоточен на такой мысли: «Я хочу спать очень сильно, я хочу есть очень сильно, я просто умру, если сейчас не поем, не посплю, если я не посижу». Я слышу не слова, я не знаю, как это сказать. Я думаю: «А может я ошибаюсь?» Иисуса Христа кто-то так искушал. Мне Миша рассказывал, что дьявол его искушал. Все испытания надо как блаженство воспринимать, спокойно. Я сказал: "Мишенька, правильно ли я слышу? Ты мне подтверди, и, пожалуйста, очень честно скажи". "Да, Саша, но я буду терпеть". "А у тебя нету таких мыслей?" - спросил он. "Нет". Я боялся допустить такую мысль, потому что я знал, что не выдержу.
"Как ты выдерживаешь?" Это невозможно выдержать такие мысли, вообще умереть можно психологически. Там позади сотни километров, а там впереди неизвестно что. Я говорю: "Миша!» И вдруг у меня слышимость или видение проявилось, я говорю: "Миша, сейчас через десяток километров будет поселение.

(Продолжение следует)

[gumar]

ПОГРУЖЕНИЕ В ПРИРОДУ. рассказ А.Павлова 19.01.97 г.

- 161 -
И если угодно Учителю, то ты зайдешь и покушаешь. И не бойся. Он говорит: «Я ни за что не покушаю, если ты не пойдешь со мной». «Миша, там посмотрим, я не могу, я не знаю, пустит ли меня Природа. Если нас пустят, тогда, может, я зайду с тобой. Получилось так, что через три дня мы сначала в первый дом зашли. Один человек подумал, что там воровать идут и Мишу чуть не ударил. А я любовь направил на него. И вдруг я почувствовал, что со мной, как облако какое-то: ток, магнито, электричество. Я сказал: "Учитель, иди впереди". И вот я вижу, что человек сейчас ударит Мишу. Какой-то тракторист ехал мимо увидел, что кто-то стучится. Я подхожу к трактористу и говорю: "Здравствуйте". И у меня такая любовь, что раз! И он просто застыл, "Здравствуйте". Миша ничего сказать не может. Мы замерзли. "Вы не думайте, что мы воры и отшельники. Мы такой эксперимент делаем. Учитель так делал. Он: "Ребята, я сейчас уезжаю, мне некогда, а вот там у нас есть столовая, пойдите туда, вас там накормят, и там согреетесь". "Миша, вот если сейчас мы туда зайдем, и если люди сами первые предложат покушать, то только тогда можно покушать». Я вхожу, рабочие смотрят на нас, поздоровались. Они дали покушать нам: супчик, хлебушек, чаек. А я "Историю Паршека» поставил, чтобы они видели.
Идём дальше. Чуть потеплело, но ветер и снег продолжает идти. Я еще запомнил второй случай. Мы проходили селение, коровы идут без пастуха. Вспоминаю слова Учителя: "Знаю, знаю и слышу, как на бойне убивают животных". И вот глаза животных я видел не как сейчас, а как Учитель. А там мне было открыто другое зрение: чистые, какая у них душа! Чистейшая! Такие глаза! Чувствовал эту их боль - они знали, что они умрут. И знают, что их убьют люди. Представляете там идет бык, он сопровождает коров, их голов 10. Ни пастуха, никого. Они впереди шли, метров 20-30 от меня. И я думаю: "Родненькие мои, если я когда-то выживу, приду на Землю, я вас всех из этих тюрем выведу. Я подхожу к ним, а они в слезах. Я их всех обвел взглядом, во мне было такое чувство, наверное, что-то Христово: не я сам, а во мне. Как-будто в меня Учитель вошел и через меня посмотрел. Потому что, чего они заплакали? Я понял, насколько они ждут пришествия Учителя! Не одни люди этого ждут, что есть еще цветы, камни, все живое. Это я понял через эти камни, через этих коровок, черев солнышко, через эту грязь.
Не помню, что было дальше. Проходим лес. Там сено старое лежало. И вдруг вижу: грязь, как глина. Я побежал, смотрю: здесь земля твердая, а там мягче.

- 162 –
Она теплая. Везде замерзшая, а здесь теплая. Видно машина проезжала, и возможно она стояла здесь долго, тепло шло от двигателя. Грязь оказалась такая теплая. Как это получилось не знаю, но оказалось, благодаря Природе, Учителю я смог это узнать. Мы скорей туда, остановились, и вот на ногах появилась тоненькая кожица. Это была предпоследняя или последняя ночь.
У меня еще раньше отнялась левая сторона спины, не мог ею двигать. От чего отнялась? Может быть я, когда-то штангу поднимал. Не знаю. И я думаю: "Сейчас немного прилягу, чтобы эта сторона отошла". И мы легли на сено. Миша сразу же уснул. А я так полежал, полежал, весь сосредоточился, чтобы тело отдохнуло. Массаж себе делал лежа. До этого мы все время в стоячем положении были. Полежали с полчаса и пошли дальше. Когда была последняя ночь, я слышу, затылком, идут мысли, что Миша спать хочет, идти не может. Может это шло не от Миши, а от Природы, но я думаю, что от Миши: так чувствовал. Вот, думаю, испытание мне. Сколько их там было! И сколько срывов было. Я еще не умер, чувствую, что у меня пробудилось неземное тепло. Я как-то привык к холоду за эти дни. Я почувствовал: тепло пошло как-то с ног в первую очередь. Я так рад был, когда мы раздевались, купались в очередной раз. И вот я это слышу и обращаюсь к Учителю: «Учитель, вот я слышу такое от тебя, от Природы, от Миши. Правда ли? Если я слышу, правильно ответь».
Я уже идти не могу, ну передвигались мы по 100 м за полчаса. Я не знаю сколько. Уже идти не можем. Не знаю какой день. Не знаю, за сколько дней можно так опухнуть от усталости. А вихри опять. Я обращаюсь к Учителю: «Родненький, Учитель, я готов идти дальше, только я не знаю, как идти, не могу идти». Я чувствую ясно, ясные мысли идут. Учитель говорит: «Жизнь раскрывается в холоде». И вот эти слова меня вдохновили. Как же мне правильно понять Его? А вихри невозможные. Иногда леса проходили, иногда поля.
"Учитель, если ты меня слышишь, если надо это по твоей воле, потому что я не знаю, как идти дальше. Если ты скажешь полети - я поползу. Я знаю, что мне надо идти до тех пор, пока я могу двигаться. Но как? Я могу руками. Как передвигаться? Стоять я не могу, т.к. замерзну. Как? Как? Как отца тебя прощу: как? Ради людей, ради человечества! Чтобы тебе польза была. Надо ли нам остановиться на какое-то время? А где? Если мы остановимся, мы сейчас же намерзнем. Дрожим неимоверно. Я обращаюсь к Учителю: «Как это сделать?» И вдруг мне приходит мысль. Если нам надо остановиться, от этого вихря спрятаться, где-то надо под деревьями, потому что невозможно идти дальше.

- 163 -
"Учитель, родненький, если это на самом деле так, если это по твоей воле, а не по моей слабости, что я не могу идти, то дай мне тысячу иголок в ногу, только тогда я поверю, что это от тебя. Я не боюсь умереть, потому что я иду на смерть, и дай мне тысячу иголок в ногу. А как это может вдруг случиться, где они возьмутся? Т.е. пускай боль будет в ноге такая, как будто от тысячи иголок. Я не легкого просил. Я буду жить после этой боли, только пускай Он мне скажет правильно ли это. И что вы думаете? Откуда иголки взялись? Я как закричу на всю вселенную от боли, что я на какой-то камень наступил и не могу сдержаться. И потом мне еще радостно было, что Миша подальше был и не слышит. Я старался его не искушать. Тело стонало. Я еще закричал, откуда у меня силы взялись такие. И Миша тут прибежал: "Что с тобой случилось?" И у меня вдруг такая энергия пошла от этой боли. И мне как озаренье, как молния: "я услышал Его!" Меня иголками от макушки до ног пронзило. Это была такая боль, которой раньше никогда не случалось. Я чуть не умер от нее. А в другом месте какая-то святость вошла в душу, потому что я вдруг услышал Его, он мне дал знак. Я без сомнения знал, что он дал мне знак остановиться. Я был счастлив, потому что он услышал меня, что за все это время я смог установить эту нить связи с Ним. Я так Его попросил за все эти два года, что в эту же секунду пришла от него рука помощи. Миша смотрел на меня как на бога. Я не сомневался, что за все эти дни был я впервые в этот момент под Духом Святым. Где же остановиться? Мы стоим. "Миша, если сверкнет рядом какой-то свет или что-то еще, будет знак, что здесь рядом какой-то лесок". А было очень темно, ни луны, ни звезд, ничего не было видно. Вдруг, что- то сверкнуло, может быть машины. И вдруг видим лесок, деревья, "А вот, что там такое? Что-то меня туда тянет". Я понимал, что силы Учителя рядом, что я очистился, Меня потянуло... Подошли, смотрим: стоит копна сена, а рядом лесочек, вспаханная земля. Копна сена такая твердая, как лед. Миша: "Я тебя научу, как сделать нору". Мы нашли сторону, где меньше было ветра. Все мысли от меня ушли, где мы, зачем мы здесь. Только одна мысль была: "Остановиться». Мы прорываем нору, обдирая пальцы. Миша меня проталкивает дальше, а сам ложится с краю. Миша заснул сразу мертвым сном. А я стал спокойно размышлять, отдыхая от сильного вихря, который шумит еще в ушах. Холодно, также дрожим, телами греем друг друга. Я стал успокаиваться и вдруг вспоминаю слова Учителя, что все случилось в один миг: закрыл глаза и открыл.

(Продолжение следует)

[gumar]

ПОГРУЖЕНИЕ В ПРИРОДУ. рассказ А.Павлова 19.01.97 г.

- 164 -
Я смотрю на Мишу и думаю: "Как в холоде можно спать? Да, после такой дороги столько не спать, и в холоде заснешь. И вдруг у меня к нему такая любовь пошла. Я рукой дотронулся до него, чтобы не разбудить Что-то вдруг случилось: у меня потекла из носа кровь. Думаю: что же такое. Течет, течет. А я не знаю, что это кровь. Думаю, странная жидкость какая-то: у нас нет ни насморка, ничего. Тело расслабилось, закрываю глаза. К этому случаю я хочу сказать. Бабушка Таня, мать Юры Опрышко, которая мне передала шорты Учителя, когда я к ним пришел. Она мне сказала, что Учитель говорил, что все произойдет так: вот закрыл глаза и открыл. Я понял, что мы не будем думать о времени. Я знал, что я не засну ни в коем случае, у меня сна не было вообще. У меня понятия сна уже не было. В Природе, я сознание проявил. У меня явилось сознание, что я не буду кушать. У меня не было ни голода, у меня не было это просто в мыслях. И вот я так сижу и думаю: как же все произойдет, когда люди будут? Я думал, что уже их не увижу. Я думал, что вот мы сейчас отдохнем и пойдем дальше. И вот я закрываю глаза и открываю - и ничего не понимаю: где мы находимся? Как будто в помещении каком-то. Я вот такой же. Как бы мы в этом же сене, но все раздвинуто и приподнято. Мы как в доме. У меня нет никакого удивления. Я просто открыл глаза и реально вижу, что Миша сидит у моих ног и дрожит. И слышу я голоса: «Вот они, вот они...» Эти голоса сливаются в один: «Вот он, вот он». У меня страх поднимается, который у нас надо еще победить. Понимаете, какой страх: «Боже мой, в чужое сено залезли! Опозорил Идею Учителя». У меня с тобой фотографии, "История Паршека". Вот это меня беспокоит - ни о чем другом. Не понимаю: сейчас 3 часа ночи, села и города за десятки километров. Одно в голове: «Идею Учителя опозорил». Хочу встать. Миша был ближе к выходу. Сейчас они изобьют его, а он не успеет ничего сказать, как всегда. Я же был инициатором похода в Природу. Я должен выйти и сказать: "Родненькие, простите, извините, что мы попортили ваше сено". И вдруг слышу голос Миши, как ангела в нем. Он обращается ко мне: «Господи! Я же должен за тебя умереть.» Я ничего не могу понять. Я спокойный, одухотворенный сижу. А он сам подняться не может. В теле его храп продолжается, сидит и спит. Он дрожит, а я в этот момент не дрожу, когда глаза открыл. Что происходит? Он говорит: «Господи, я же за тебя должен умереть, отвечая как бы мне. У меня к нему такая благодарность. Я понял, что в нем душа говорит или дух, а он сам спит. Я тут руку кладу. Думаю: "Боже, желтое тело, как солнце или луна.

- 165 -
Я руку на голову положил с благодарностью. Родненький... Я встаю и выхожу сквозь сено, такой легкий в сознании. Смотрю и вижу: стоят паренек с девушкой, прижались и говорят: "Дух Святой пришел, Дух Святой пришел". Учитель говорил: «Я дух всего мира». Когда человек накопит, у него будет Дух Святой. И вдруг они мне говорят. А я не таком как сейчас, освященный такой, спокойный. Я понимаю их, как бы говорю: "Хорошо". Я хотел сказать: "Я понял". Я был в это время не я, а как бы высшее и низшее. Они куда-то подевались. Я запомнил, что небо было зеленым. Вдруг появляется еще женщина постарше и тоже говорит: "Дух Святой пришел на Землю". Скороговоркой говорит. Я слушаю и кланяюсь. И пошел задом. У меня тело было очень легким. Может был выход духа, я не знаю. Ощущал свои руки, они были какими-то другими, светлыми, как огненными. Я обратно сел и открываю глаза. Это же был один миг для меня. Я же сказал: "Закрою глаза и открою». У меня были обострены чувства. Я тогда чувствовал каждый поворот головы. Духом Святым. Закрываю глаза и чувствую, что закрываюсь Духом Святым и открываюсь Духом Святым. Я не могу описать это. Это сейчас я чувствую порывами: когда спокоен, уравновешен. И он исходит, и так же там. Я в таком состоянии был там. Что ни делал, делал с ним, с этим Духом Святым. Я думал: "Вот Он». Учитель говорил: "Все дела со мной". Все движения были женственными. Я был как девушка. Глаза шире стали, разрез удлинился. И в таком состоянии духа открываю глаза и так дрожу. Сначала я ничего не понял, что произошло. Я ведь только закрыл глаза. И увидел, что произошло. Я не понимал, что тело, дух, душа… у кого-то выходит. Я понимал, что это все реально происходило. А здесь у меня человеческие мысли: «Хватило бы только сил. Учитель мне поможет". И вот смотрю: уже солнышко. Как это? Вроде бы один миг был. Сколько времени мы там просидели с ночи? Уже солнышко поднялось, а у меня как один миг. После этого мы вышли, с ног опухоль немного сошла. Но правая нога у меня оставалась толстенькая. Поспали мы часов пять или меньше. Думаю, как же это в один миг? И вот я встаю, а встать не могу. Миша встал: «Я такой сильный». Мне стыдно, что я в стать не могу. "Давай я тебя подниму", - «Сейчас Миша, мне надо сосредоточиться». Я вспоминаю, как надо встать на ноги, как будто я и ходить не умел никогда. Только сознанием: "Так вот руку положить, так вот ногу поставить. И я потихоньку встал на ноги. А идти я не знаю, как, вроде бы забыл за это время видения. А говорить могу, не заикаюсь: «Миша, подожди, я сейчас восстановлюсь». Не знаю, как ему объяснить, что со мной произошло. Я как бы заново учусь ходить.

- 166 -
За какие-то минуты снова научился ходить. Я сознанием своим заставлял двигаться: сюда одна нога, сюда вторая. И потом во мне включилось что-то, и я понял, как надо делать. Что же со мной было? Все это как бы после смерти. Я заново всему учился, Когда мы выбрались из стога, когда мне виденье было. Мы пошли дальше. Я шел в каком-то другом состоянии, уже какой-то другой. Как будто во мне созрело то новое тело. Какое? Я не знаю. Или может сознание так созрело, что я могу в Природе по другому находиться: не в подушках, не в кровати. Я не знаю, как сказать. И вот мы идем, и у меня как бы мысль. Думаю: «Боже, как же так произошло, что я повидал больше, чем нужно?» Я переживал, но какая-то уверенность была, что Учитель слышит меня.
Мы идем. Начался сильный мороз, градусов 15, и снег стал падать сильный, ноги стали горячими. Но мы дрожим. После отдыха стало еще трудней двигаться, надо начинать все сначала. И еще в сознании мысль: «Не надо больше идти». Когда до этого я шел, у меня было понятие, что впереди там свет, стремление было идти вперед, я не останавливался, шел. А здесь уже думаю: "Куда?" Продолжаю по трассе автоматически идти, а понятия, для чего идти, нет. Я же понимал, что я иду, чтоб было видно, что пришла любовь на землю. А тут что-то произошло, когда мы остановились. Я же видел, что Дух пришел. И я успокоился. Он пришел, все. Он пришел на Землю, в Матери или Отце - я не знаю. Он уже на Земле. Мне же сказали, и душа то приняла. А сам я по-человечески не могу понять, что я закончил путь свой, что мне выпало так родиться в сознании, чтобы я позади оставил все пороки, которые бы больше не вернули меня к этому всему земному.
К вечеру мы сильно замерзли. Я не знаю, что такое? У меня же дух, а еще сильнее мерзну. Впереди какая-то деревня, недалеко от Кемерово. И не доходя ее, когда мы еще ее не видели, по трассе идем, Я вижу, что Маша совершенно не может идти. И я тоже. Думаю: «Учитель, я прошу тебя, ради этого человека, пускай его посадят на машину». Руку поднимаю, никто не останавливается, т.е. благословение Учитель не дал. Кое-как дошли до деревни. Думаю: «Слава Богу, хоть где-то чуть-чуть согреться можно, просушиться». Мокрая курточка мешала в движении, она натирала тело. Лучше бы было идти без одежды, но так как милиция проезжала по трассе, то мы не могли раздеться. Такие муки были, оставалось несколько километров, самые тяжелые километры за весь проход. Мы же не ели ничего, кроме того, что поели в столовой. И без сна и без отдыха. И вот доходим мы до деревни, входим мы в нее, и что происходит? Что-то божественное в нас, это Дух Святой в Природе с этой болью и любовью на нас лежит. И мы такие спокойные.

(продолжение следует)

[gumar]

- 167 -

Думаю: "Зайдем, хоть в подъезд, согреемся и дальше пойдем. Не было мысли останавливаться. А сейчас дальше идти не могу. Природа нас не пускает, смысл ушел. Мне уже было сказано ангелами или кем-то в видении, что Дух Святой пришел. А Учитель говорил: "Я - Дух Святой". Значит, Он уже где-то ходит. Мне как бы знак был, что все уже произошло, что я хотел узнать. Около этой деревни гравий лежит, и мы по этим камням идем. Мы вошли в какой-то дом, нас встретил парень и еще несколько мужчин, они немного были выпимши. "Ребята, что это с вами?" Он видит, что мы босиком, а на улице мороз минус пятнадцать градусов. Он свою фуфайку снимает, кладет нам, чтобы мы сели. Нам неудобно (кажется это была котельная). Стали нас расспрашивать. Мы чуть-чуть рассказали. И тут он: "Как? Не ели столько дней? Как это можно?" Я достал "Историю Паршека, стали говорить про Учителя, а мы не знали, что была суббота. "Мы вас никуда не отпустим, пока не покормим". Я не знал какое было число, день, мне легче было идти в Природе, не зная чисел. Нам дали сгущенку, картошки принесли. Я спрашивал Природу, но произошло так, видно был знак или благословение, не помню; я понял, что надо обратиться к людям, никуда не надо больше идти. Я уже не понимал, для чего это надо было продолжать. До какого-то времени у меня была ясная цель. Я очень сильно слышал Учителя в Природе. Мы покушали. Тут Миша спросил, какой сегодня день. Ему ответили, что суббота. Он испугался. А мы уже покушали. И вдруг я вспоминаю слова: "Не человек для субботы, суббота для человека". Где-то я слышал.
До этой встречи, еще была встреча с женщинами, они были пожилые. Учитель всегда говорил, что надо вежливо, с просьбою обращаться. Я подхожу и говорю: "Здравствуйте! Можно к вам зайти погреться?" А они в ответ: "Нет, пошли отсюда". Конечно, внешне мы были растрепаны, босиком. Они не видят, что красота-то у нас в глазах, божественная.
Бог дает божественное человеку, который выдержит то, что пришлось нам выдержать. Одна любовь в глазах. Они не пустили нас. Идите в котельную, сказали они. Мы пошли, и вдруг меня разворачивает дух и я говорю: "Камнями встречали, камни и получите". Миша на меня обернулся и испугался. "Ничего себе! Как Учитель сказал, как Бог». И такая у меня строгость, я сам не ожидал. Я же к ним вежливо обратился, и мы уже пошли, а меня разворачивает. Я как бы слился с этим духом, и он уже как бы во мне говорит. Я бы сам этого никогда не сказал бы. Они застыли и ничего не сказали, как будто у них сознание стало проявляться.

- 168 –

Я думаю, что после этого, если бы мы еще раз попросили, они бы нас пустили. Но дух нас повел дальше. В котельной нас мужчины приютили. Был уже вечер.
Учитель говорил, что меня узнают по ножке. У него правая ножка была больше, все знают. И Дух Святой, видно можно узнать по ножке. Сейчас Он - непосредственно Дух Святой. Но кто в Природе будет, кто придет с Учителем, у того нога будет больше. Я не знаю, я по себе сужу. Может я на камни больше этой ногой наступал. Насчет субботы я успокоился. Учитель говорил: "Кто не знает, тому простится" Там был один мужчина, который дал нам сгущенку, он никак не мог оторваться от моей ноги, т.е. он смотрит на правую ногу и с ним что-то происходит. Он смотрит на эту ногу, глаза закрывает и снова смотрит. Я не говорю, что я общаюсь с Учителем через эту ногу. Этот мужчина пригласил нас к себе домой. Вещи мы оставили в котельной. Он жил с женщиной, она дояркой была. Угостил нас молоком, салом. Тело у меня стало красное, как рак, мы ничего не кушали. А тут сало и молоко так хорошо пошли. Видно Природа разрешила. С одной стороны у меня тело уже не воспринимало пищу, а с другой стороны пища легко пошла. Учитель говорил, что если нужно, то ложку выбью изо рта. Мы немного восстановились, помылись в ванной, облились. Тело красное, горит.
Мы вышли на трассу. Только у меня нет такого рвения как раньше: "Дойти, дойти, дойти!" Что-то я получил, но что? Какое-то понятие ко мне пришло, что я что-то сделал, куда-то прицел. А потом я стал думать: "А куда я вообще шел?" У меня мысль была: Чувилкин Бугор, Я думал, что я смогу дойти из Сибири до Чувилкина Бугра. Я верил в Природу, в ее силы. Надо было прилечь где-нибудь, а я думал, что нельзя даже останавливаться, сохранить тело свое. А я его мучил по незнанию. Теперь-то я знаю. Я пробовал сколько раз выходить в Природу, теперь тело я люблю, берегу. Я и тогда любил его, но на том уровне сознания. Но как я себя мучил, эти опухоли на ногах и остальное. Мы идем. У меня мысль такая: "До куда же мне идти дальше? До Бугра, а дальше? Если нам не надо идти, то нас зеленая машина подвезет. И только я это сказал, как мимо ехал автобусик маленький как скорая помощь зеленого цвета. Я ничего не успел сообразить, как оказался в автобусе, Что-то вело, и я согласился с этим. На этом у меня закончился поход в Природу.

- 169 -

Когда увидел себя в зеркале, сам был удивлен. И дальше пошло так, что ко мне стали притягиваться люди, которые здесь: Валя, потом Галя. Они меня представляют по-своему. У меня свои мысли. Было очень много людей, которые в то время признали меня как сына. Валя, одна из тех, кто остался.
Многие могут воспринимать это как фантазии, хотя этого во мне нет. Валя все равно во мне это видит. И с другой стороны я благодарен Учителю, что благодаря таким как Валя, я, наверное, вообще живу.
Может я неправильно живу, может по своим понятиям не так иду. Но в чем-то она во мне видит хорошее, Учителево (она видела тогда, когда я пришел из Природы).
Я пошел этот крест нести, многим рассказывал. Бабушка Таня шорты подарила Учителевы. "Я их никому не давала, никто не одевал, только Юра одевал раз". Я одел. В это время Миша входит. Раз! На поклон. Они точь в точь по мне. Учитель-то высокий. Я их одел, а они мне в самый раз. Я одел эти шорты после возвращения из Природы. Я рассказал бабушке Тане, что мы пережили. Юра слышал. Они, что-то во мне почувствовали.
Я был тогда как дитя, не такой, как сейчас. Миша входит и делает вот такой поклон до земли. А я строгий: "Миша, ты что делаешь?" Я же знаю, что нет еще ничего. Если будет, то со всеми будет.
Я чувствую человека после Природы: как он ко мне подходит. У меня дух очистился, но тело еще нет, в нем еще недостатки. «Я сам не знаю, чего я поклонился», сказал Миша. «Ну, ладно, смотри Миша, характер у меня такой, что я не могу признать, если врешь». Я почувствовал, что он не соврал, "Я не знаю, я поклонился и все".
Что произошло? После этих шорт, люди появились.

======================================

- 170 -
Комментарий Г.Нуруллина
к рассказу, записанному А.Панченко со слов Павлова А.
«Погружению в Природу» на встрече в Валдае.

Сразу же после прочтения этой истории с 2-я юношами Сашей Павловым и Мишей Котылевым, я сказал: «Больше они ничего подобного не смогут совершить, - они напугали свой организм на клеточном уровне. Теперь их тела ничего подобного не смогут больше совершить».

Кроме этого, «За что боролись, на то и напоролись».
И осенью, в 2023 году, – вместо независимости человека в Природе, они почти одновременно ушли из этой земной жизни, с разницей чуть более месяца.

Ибо этот проход был задуман им, как самопожертвование ради Идеи и Дела Учителя с целью, – чтобы люди «жить научились», а «умирать разучились».
И живую Жизнь свою отдали, а дальше уже жили в «мертвом потоке» испуганной клетки, которая уже не могла поверить словесным утверждениям наших последователей.
Забыли они видимо, - главную заповедь Учителя: "Стремиться всё делать с радостью и удовольствием".


В октябре 1992 года ребята задумали проход.
В ИТОГЕ ПОЛУЧИЛОСЬ:

14.10. в среду с 21-23 часа вышли в ночь и не спали.
Одну ночь шли полную.

15.10. в четверг шли целый день и ночевали в стогу

16.10. в пятницу шли целый день и…

17.10. в субботу шли до 2 часов ночи третьих суток.
Поели в котельной.

[gumar]

Здравствуйте дорогие друзья!

Наконец-то мне удалось завершить работу, которая оказалась не такой уж простой, учитывая возможности моих старых компов и их постоянное обновление программ. Да и еще возможности пожилого человека и его способности многое забывать.

Слава Учителю, который для меня Больше и ближе, чем невидимый Бог на небесах.
Учителем пропитан воздух нашей страны. Нашим климатом окутана живая Природа истории Советского народа, - приносить пользу народу строящему коммунизм.
Этим же обусловлено и понимание слов Учителя: "Если только для себя, - лучше не берись"! Его живой Дух, независимости Человека в природе, был хорошо воспринят людьми, ограниченными в удовлетворении своих материальных потребностей.

Иное дело сейчас. Даже в работе тренера (которые обычно служили интересам детей), - у людей сейчас "в уме", - не отказывать себе в удовольствии подработок для семьи, вместо полной отдачи своего труда - ради интересов чужих детей...

Да и что сейчас "греха таить" и прикрывать совесть свою хорошими словами "Верить людям и любить их", когда вокруг процветает ложь, клевета, и скрытое ханжество, будто бы "не в деньгах счастье".
Тем более, что принцип наживы - лежит в основе "добавочной стоимости", за счет ущемления количества денег у простого труженика.
Вначале думай о Родине, а потом о себе, как заботься в стариках и детях в семье, как ячейке государства - рано или поздно, снова восторжествует снова.
Поскольку в Природе ЧелоВека - это лежит в генах каждого и дает одну общую мощную силу, чем эгоистов в семье - в любую минуту готовых "предать и обмануть" ради своей выгоды.

Выводы, от своего "Погружения в Природу" были сделаны Сашей и Мишей не верные. Иначе бы они не ушли из жизни так рано.
Тем не менее, мы увидели и другую сторону такой жертвы во имя чего-то.

Пройдут года, поймет любой,
И это не изменится,
Чем больше жертвуешь собой,
Тем меньше это цениться.

И нельзя быть наполовину распятым или наполовину беременной.
Во всем нужна природная гармония, между разными противоположностями окружающей действительности в моменте сегодня и сейчас.

А главное - почувствовать себя Любящей Маму "Деткой Природы" и слушать голос того, кто говорит в Душе каждого.
Предупреждения посторонних людей, о "страхе" стать сумасшедшим, - нужно принимать только от близких тебе людей, по духу твоей души.