Здравствуйте, Друзья!
Здравствуй, Алексей!
Да, хорошо Алексеем написано за похороны Учителя. Только похорон не было – были проводы Учителя, достойные бога земли, Победителя Природы, Учителя народа, - было продолжение Жизни. Сын любимый своего Отца земного провожал в дальнюю дорогу, да не один, а и с тобой, Алексей, с Валентиной Леонтьевной, Игорем Яковлевичем, Петром Никитичем, Еленой Кивериной и многими, многими своими Детьми, сыновьями, дочерями и всеми, кто был рядом и ещё ближе к Нему, хотя в Доме Здоровья было около 30 человек на то время. Вы все этот Его уход готовили и готовились, несмотря на естественное желание и боязнь ухода от нас Учителя. И Валентина Леонтьевна знала о том, что Учителя может не стать с людьми в любой момент, она видела это на протяжении всей своей жизни, когда Учителя мучили врачи и администратор, и она за его тело боролась! Тем более, Учитель предупреждал её, что скоро уйдёт от людей, и он несколько раз показывал, как это может быть и уходил при Валентине несколько раз.
Вот, послушайте описание Анатолием Природы:
«За два дня до этого, с числа седьмого, вся Природа…, распустились все деревья, вишни, сливы, яблони, запах сказочный; такой аромат необыкновенный, и какие стояли в цвету белом деревья! Очень приятный вид и запах!
Учитель ходит по дому, смотрит по сторонам, нюхает. А я только, когда Учитель умер, понял: Природа с ним прощалась, и Она напоследок расцвела всеми цветами, чтобы перед смертью Он, жил как в ЦВЕТУЩЕМ САДУ находился, вот!
И, значит, десятое число, помню, Он идёт по саду, по кругу обошёл, до оврага, прошёл туда-сюда. Я думаю, что он ходит тут? Раз прошел, два, три. Я подумал: «Полежал бы, отдохнул; вот, старого чёрта, понесло где-то шататься», - честно вам говорю.
А Он так на меня пристально посмотрел… Он же знает все мои мысли…, - улыбается Анатолий. Плохо же ему, лёг бы да лежал себе. Видно, что плохо ему.
Наступает часов двенадцать, может, двенадцать тридцать.»
И когда Учитель 10 апреля стал уходить, Анатолий отмечает, насколько
самоотверженно люди боролись за его жизнь, и он СРАЗУ спросил Валентину, что советовал Учитель делать, когда будет уходить:
«Мы всё побросали, кинулись туда в дом. Он лежит на спине, и у него, - Толя показывает на себе струйку крови у Учителя изо рта с правой стороны, - ТЕЧЁТ КРОВЬ….
Мы со всех сторон к Нему, мы давай Его обмахивать. После того, как я побывал Там, я был слабый, словно после тяжёлой болезни. Но я всё равно работал. Надо помочь старикам, помочь, - через силу, но помочь им. Так вот, я пытался Ему делать массаж груди своим махровым мягким полотенцем, аккуратно стал растирать. Другие Ему в рот стали искусственное дыхание делать.
Я им говорю:
- Погодите вы, возьмите носовой платок, дышите через него Учителю в рот, ведь это кровь, всё-таки. Мы Его все окружили разом. Я никогда не видел в жизни, чтобы так человека откачивали. Я думаю, никогда никого так не откачивали. Это было всеобщее самопожертвование. Над Ним люди бились два! часа.
И я смотрю, Он как-то стал костенеть, чуметь, глаза уже всё, - закрылись…
Валентина Леонтьевна выводит меня на улицу. Там все сбились: шум, гам, крики:
- Скорее, скорее, искусственное дыхание влажным полотенцем протри там….
- Анатолий, что будем делать? - спрашивает Валентина.
- Валентина Леонтьевна, кто я такой? Ну, живу я у вас какое-то время. У вас же здесь по десять-пятнадцать лет люди живут: Марк Иванович, его жена Ольга, Настенька, и другие, правильно? - обращается Анатолий к ней, – что же вы мне задаёте эти вопросы? Хорошо, я тебе отвечу встречным вопросом:
- Что говорил Учитель, если он будет умирать?
Валентина отвечает:
- А Он уже несколько раз умирал.
- Как несколько раз умирал? - спрашиваю я её.
- Да, так!
- Что вы делали?
Он просил меня положить на землю и обливать водой, и чтобы кто-то на мне держал свои руки, держал обязательно живые руки, которые должны лежать на теле. Тогда душа вернётся. Надо так держать, иначе связь души и тела может оборваться.
- Хорошо, как Он сказал, так и будем делать. Где будем класть его?!»
И свои живые руки люди держали несколько дней и ночей. Это делалось практически людьми, а не обрядово! как советовал Учитель – и это ещё один очень важный для нас Урок, что нужно делать с самопожертвоавнием, когда уходит в дальнюю, а, может, и не на веки-вековую дорогу.
Далее:
«- А где вы Его положили? - спрашивает Александр Сопроненко.
- Учитель находился ближе к дому, напротив своей комнаты во дворе, облокотившись, полулежа на забор в саду, где была положена мною под уклоном дверь. И там его обливали, - объяснил Толя Макаров.
– Вокруг Учителя стояло и сидело непрерывно по 6 человек, т.е. по три с каждой стороны справа, и с левой стороны, и они постоянно менялись (народу было всего, примерно, человек сорок), каждые два часа, помогая поливать Учителя каждые 10-15 минут.
И чтобы руки не отпускать от Учителя!
- Ребята, отпускает кто-то один, если надо, например, вытереть лицо, высморкаться, но тут же клади назад. Так передала Валентина Леонтьевна, как ей сказал в своё время Учитель, чтобы руки не отрывать от Него, т.к. прервётся связь души и тела.
Мы так сидели вечер, мы сидели всю ночь, мы сидели весь день. Кто-то выходил в туалет, кто-то хотел полежать, отдохнуть, но мы договорились, сколько будем сидеть над ним, - но трое суток не пить и не есть.
И просить! Учитель, вернись к жизни!! Учитель, вернись к жизни!!
Так мы сидели слева и справа, кстати, босяком, на земле наши ноги были, хотя уже было холодно. Но земля была ещё не такая холодная, ещё светило солнце. Короче, я просидел всю ночь!
Люди менялись, приходили и уходили. И мы не отрывали руки. И Валентина Леонтьевна приходила, и Марк Иванович, и его супруга, и Настенька, все сидели.»
Естественно, каждый как мог, просил за Учителя, чтобы он жил! И Толя просил по своему, конечно, и Валентина – Учитель их слышал, потому что они –
заслуженные в природе люди!
«Учитель меня слушал внимательно и говорит:
- Всё ты говоришь, правильно. Так всё и было.
Ещё он мне сказал кое-что лично. Учитель также добавил:
- Бог тебя любит. Ты у него на очень хорошем положении. Тебе надо побывать Там! - Учитель поднял при этом палец вверх. - Ты у меня побываешь, ты у меня будешь жить по десятое число, а уедешь семнадцатого.» ...
" - Давай Толя по порядку, - раздаётся предложение продолжить.
Дальше, значит, мы сидим, держим руки. Наступает вторая ночь. Я чувствовал себя неважно, плохо выспавшимся, т.к. мы всё время менялись. И всё думаю: я побывал Там, - показывая на небе, - я говорил с Ним, - указывая на Господа Бога. - Он обещал, что в нашей стране пройдут такие перемены; что страна развалится без большой крови, что будет изобилие товаров и продуктов. Я задавал себе вопрос:
- Неужели такое будет? Но, с другой стороны, перед Его властью всё остальное ничто! Всё это должно исполниться! И я должен отправиться Туда!
- А о Сыне Он что-нибудь говорил? - перебивали Анатолия люди.
- Господь мне сказал: «У тебя есть заслуги, и всё, что ты просишь, для тебя я сделаю! » ...
«- Если бы у меня заслуг не было, то и говорить не о чем! А заслуги это то, что я прожил жизнь очень честную, ОЧЕНЬ ЧЕСТНУЮ! Я выбирал не самую лёгкую, а самую
тяжелую работу. Большую часть зарплаты раздавал своим родным и близким, помогал всегда нуждающимся, просящим людям.
И вот, вторая ночь наступила, и Валентина Леонтьевна куда-то отошла.
И я сижу, руки у меня на теле Учителя лежат. Обращаюсь к ребятам, чтобы они держали руки постоянно на теле Учителя. Даже, если что-то надо, или надо вытереть пот, то только одной рукой, другая должна неотрывно лежать на теле Парфирия Корнеевича.
- Возьмите корчик, полейте тело. - Сидим. Поливаем тело.
- А всё тело или частично? - спрашивает Слава Караваев.
- С головы начинали, и до низу, - отвечает Толя.
- Мне кажется, ведром было бы лучше, - говорит одна женщина.
- Но это было бы очень много за один раз. И мы бы сидели по щиколотки в воде, - показывает Анатоль. - Просто утонули бы.
- Тонна воды была бы, - справедливо добавляет Алексей Захаров.
- Это тонны воды каждый день, - согласился Анатолий Макаров. -
Мы поливали Учителя каждые три минуты.
И вот произошла такая ситуация.
Когда мы заходим на усадьбу: справа от нас двор и Дом, слева – поварня. Вот, как я уже говорил, за домом у забора полулежал Учитель. А дальше, вдоль забора, стоял сарай. Кто-то из сидящих пошёл за этот сарай, вроде, по нужде в туалет.
И как он закричит:
- Ребята, ребята, скорее-скорее сюда! Какая удивительная падает звезда! Я такой звезды в жизни не видел!
И все как бараны вскочили и побежали туда. А я сижу и думаю, прибалдевший от всего: «Звезда…, какая звезда, в самом деле? Тучи расходятся, звёзды, вроде, есть».
Я встал и пошел за ними,
совсем забыв, что нельзя отрывать руки. А когда мы держали руки на Учителе, у меня было ощущение, что он живой, живой! Я это чувствовал; Он ЖИВОЙ! Мы могли его вернуть к жизни! А когда я зашёл уже за сарай, мало того, что звезды никакой не было, у меня пропало ощущение, что Учитель жив, когда я к Нему вернулся.
- Боже ты мой! - берётся за голову Толя. - Это Он специально сделал; Он не хочет возвращаться уже назад в этот мир. И Он сделал всё, чтобы мы его сюда не тянули. Там так хорошо! И Он звездой этой нас отвлёк. И когда я кинулся назад, положа руки на его тело, - это уже был труп.
- Вот, хотите, верьте, хотите – нет! Я ощутил сразу: только что лежал человек, а сейчас труп. А остальные этого не заметили. Все вернулись; - ля-ля, ля-ля…
- Мы же упустили Учителя! - бьёт себя по лбу Толя. - Нельзя было отпускать руки, - говорю я им.
- Да, ладно, чо там, - отвечали мне. – Всего полминуты, там.
Да, думаю, ну, влипли. Сижу. Подходит Валентина Леонтьевна. Руки положила на Учителя и на меня глядит:
- Толя, ты понял, что произошло?
- Понял.
- Что было? - спрашивает Валентина.
- Да, вот, звезда падала. Все кинулись смотреть. Я, как баран за всеми пошёл, и руки мы убрали с Тела.
- Что думаешь? - задаёт Валентина следующий вопрос.
- Думаю, что Учитель специально звездою нас отвлёк, чтобы мы не тащили Его в этот мир и дали спокойно Ему наслаждаться этим безконечным счастьем.
Она говорит:
- Да, ты прав!
Она ощутила, и я ощутил, что Тело Учителя уже холодное. Больше никто не ощутил.
- Ну, что, Толя, будем делать?
- Как Он сказал, «три дня сидеть», так и будем сидеть дальше. Хотя и я и Валентина понимали, что это уже безсмысленно. Мы сидели с 10-го на 11-ое, с 11-го на 12-ое, с 12-го на 13-ое. Кончается 13-ое апреля, шесть вечера, Валентина меня зовёт:
- Что будем делать?
(зазвенел у кого-то мобильный телефон)
- Да, выключи ты его, - говорит Анатолий, - разговор серьёзный.
- Валентина Леонтьевна, ну кто я такой, что ты меня спрашиваешь? «Что будем делать?» Ты же здесь авторитет!
- А что сказал Учитель?
- Учитель сказал, «если я умру, похороните меня достойно» и напомнил «Валентина, запомни, не давай меня потрошить».
- Что же, будем выполнять Его волю. Ты знаешь это, и я знаю это.
- Да, - соглашается она с Анатолием.
- Давай, Валентина, так; уже шесть вечера. Трое суток никто ничего не ел. Надо накормить людей. Снимаем наши бдения ночные и держание рук на Его теле, накроем Его простынёй, и Учитель пока до утра полежит на старом месте, где мы Его обливали. А завтра, давай, заказывай гроб.
- Я сегодня гроб закажу, - Валентина говорит.»
Учитель всех людей слышал и видел, когда лежал, омываемый холодной природной водою. За Его жизнь боролись его Дети, и Любимый сын и Валентина так, как надо было в Природе, положа живые руки на уходящее тело! И они его завет выполнили!! Учитель повторял в своё время своим ученикам: если нас таких как я будет трое, мы и мёртвого подымем своими руками!!
Не было здесь никакого воцерковления и христианского обряда. Делалось всё по Природному, по новому, по небывалому!
Ты пишешь, Алексей:
«Персона Анатолия не простая. Воцерковлённый человек, признававший Учителя только как уникального человека, и не более. Оно и понятно, религиозному христианину невозможно признать, что Бог может быть обычным, тем более, деревенским человеком. Для христианина Бог - это самое наивысшее, приколоченное к Небесам. На земле он может быть только как Дух. Одна из уникальностей Анатолия в этом плане, что он, будучи христианином, признал Учителя как уникального человека, а не как им приписывает церковь, считать Учителя Антихристом.»
В дружбе Анатолий был прост. Вы все это знаете. Если он мог поехать в дальний город реально заступиться за своих друзей, что неоднократно демонстрировал и кулаками тоже, своим здоровьем и жизнью. Мой вопрос:
За Своего Спасителя как вы думаете, как бы он заступился!?
Неужели ты думаешь, Алексей, что после приёма Учителем Анатолия, его вся трудная и холодная жизнь, его практически мгновенного выздоровления, и то, что Учитель отправляет своего Сына на небо, фактически, как ты правильно пишешь, к самому себе ЖИВОМУ, и всё это свершается за один приезд, не пробудило у Анатолия Николаевича мысль и понимание, кто перед ним, как не его Отец (которого трагически Толя потерял в раннем своём детстве), как Сам Повелитель!
Алексей, ты пишешь:
«Законный вопрос: а почему тогда Анатолий не признал в Боге Учителя? - Ответ прост. Человек церковного христианского мировоззрения мог увидеть и спокойно снести только тот образ Бога, который укоренился в его сознании. Иначе, хоронили бы Анатолия. Разрыв сердца от перепуга был бы ему обеспечен. Это "закон жанра" человек может выдержать только тот образ, к которому подготовлено его сознание, который человек способен психологически выдержать.»
Правильно написал, у нас не жанр, а живые люди, которые достойны вместить были всё это без разрыва своего сердца. И такое восприятие Анатолием Учителя как бога, где он сам к нам на землю пришёл, пробуждалось у Анатолия, согласен с тобой, не сразу, сразу только мошкара плодится на фруктах, а в течение, делаю свой вывод, всей его последующей жизни. Особенно со встречей Анатолия со своими братьями и сестрами, с Детьми Учителя в 2008 году через 25 лет после ухода Учителя и всё это время. Как Анатолий был опечален и даже у него на глазах были слёзы, когда его Петр прогнал из дома Здоровья, и как он был рад встретиться со здоровыми людьми у Раисы Прокопьевны и в дальнейшем общаться с ними, он был счастлив, обретя друзей!
Анатолий ещё раз нам показывает и подсказывает, кто такой Господь-Бог, Учитель, Победитель Природы. Какая у него
Сила, Свет и Слава в Жизни!
И, самое главное, какую надо жизнь прожить, чтобы не делать ни одного неправильного поступка в Природе! – Это трудная, холодная плохая, бездельникам и тунеядцам ненужная, такая его и Учителя Жизнь!
Вспоминаю, как Анатолий пел Гимн Слава Жизни: его пение, и тембр голоса, манера, и ритм и произнесение слов - всё было как у Учителя - один в один! Это говорит, лично для меня, об очень многом, -
об отношении сына к своему любимому отцу! Первый раз мне показалось это странным сначала. Я решил запомнить это и проверить в другой раз при случае. Пели мы вдвоём на природе перед выходом из терпения, и меня это очень сильно удивляло и поражало! И это подтверждалось! Это ещё раз доказывает тот факт, что нельзя Любимого сына отделить от его Отца по их природе Духа и крови, по их поступкам!
Некоторые так называемые фантастичные "последователи" полагали, что Толя, якобы, "отошёл от Учителя", "ходит в церковь", "молится", "Пасху празднует", "позволяет себе крепкое слово матом"; таким людям скажу: кому дадено просить за людей и кому положено, тот и крепким словом не обидит! Всегда он говорит: "хочешь, чтобы у тебя и твоих родных было здоровье, помогай другим людям, подай нуждающемуся, не проходи мимо"; "ты не подашь, и тебе не дано будет"!
И особо религиозным последователям скажу, Кто для Анатолия Николаевича Макарова Учитель: смотрите видео запись, сделанную Вячеславом Караваевым:
.
Здесь идёт описание Анатолием ухода Учителя:
"... Все цветы с деревьев, которые отцвели, посыпались как снег, - минусовая температура. Они все посыпались, как снегом засыпало всю землю, и Учитель был покрыт, наверное, сентиметровым слоем лепестков вишен, яблонь, груш, слив - лепестки его засыпали всего! Я понимал, что Природа с Ним прощается.
Уходит её Господь Земной, Её Земной Повелитель! И Она с Ним прощается, засыпая Его! Она плачет о Нем! Я так всё понимал, что вы представить себе не можете, как я всё это понимал!..." (1:36: - 1:37: час. мин.)
Желаю тебе, Алексей, Друзьям и всем людям жизни в делах в радости, хорошего здоровья в спорости, которое лежит в плохом и холодном!
Игорь, паршек