Здравствуйте! Предлагаю к осмыслению воспоминания В. Л. Сухаревской.
Валентина Леонтьевна Сухаревская,
хутор Верхний Кондрючий
Как я встретилась с Учителем?
Да, я встретилась с Ним?
У меня уже 20 лет припадки были: и менингит и тромбофлебит. Приехала на рынок. И только в ворота вошла - и тут меня накрыло. Все полетело: и вишня моя, и все, что везла на рынок - все упало. И сама бьюся. А родных-то у меня там полное Шарапкино. Все посбегались: сюда, сюда. Это было в 50-м году. Одна женщина подходит и говорит:
- Никто ее не вылечит, только тот, что в Сулине, в трусах ходит, Иванов. До Него обратитесь.
Ну и что? Обратилась к Нему, а Его нету. Его забрали на исследование, и Он пробыл там 4 года: с 50-го до 1954 года. Я ничего не делала, никаких лекарств не принимала 4 года. И так связалась со снохой и с женой Учителя, что Он пришел 7 января домой 1954 года, а 8 января я, не взирая, что у меня была температура 41, я поехала к Нему. Поехала.
А мыла полы я всегда обувшись: стать босой ногой невозможно, потому что тут у меня и зубы, и губы, и что угодно моментально хватало. И менингит... он дает знать о себе: он бежит по позвонку и бьет в голову. А эпилепсия - нет! Это такая сволочь: вот сидишь, и в этот миг ни температуры и никаких знаков нету.
Я, Иван Гордеевич с Ольгой Парамоновной, Александр Васильевич и Марк Иванович поехали туда.
А Он мне и говорит:
- Ну, а ты чего? (приехала?).
Он приехал (вернулся) бритым: и борода и все на свете.
Он говорит:
- Называйте меня Учителем.
А я сразу говорю:
- Ой, Учитель! Да у меня вот такая беда.
- А дети у тебя есть?
- Учитель, чужие. У меня своих нету. А я набрала себе чужих.
- Ну, и как?
- Да как-будто бы хорошо.
У меня вообще много-много детей целое лето было...
- А свекровь есть?
- Была.
- А мать родная?
- Тоже была.
- А как же ты к ним относилась?
Я говорю:
-Учитель! Я их так ровненько дарила, так я им ровно давала и сапоги одинаковые, и черевики одинаковые, и на платье, и на платки. Но моей матери, Учитель, правду скажу, всегда побольше.
- Я тебе дам, только будешь все выполнять?
Принял меня. А снег, мороз. Разул меня - я ничего не боялась. И повел меня
по снегу.
Нагинаться я всегда нагиналась, только сидя и вприсядку. Руки мои уже ничего не держали от лекарства. Я его столько перепила - боже мой! Как та фабрика успевала их изготовлять?
Ну, Он меня проводил. Пришли в хату. А Он сразу:
- Ну, как?
- Ничего.
- А ну, нагнись.
Я стала нагинаться - у меня ничего не болит. Я и так, я и сяк.
- А ноги как твои?
Я Ему:
- Да ничего. Ой, Учитель! Наверное я придуривалась.
Марк Иванович говорит:" До тех пор красная сделалась...".
Было мне стыдно так, что ничего не болит. А все ж таки 20 лет - не один год.
Он мне и дает еще один раз. Пошли, походили, в хату вошли... Утром-вечером мыть ноги холодной водой, тогда не купались. В субботу не кушать, подать бедному милостыню.
- Как?
- Сама будешь знать как. Но еще тебе такое: Приедешь на хутор, домой не иди. В каждый двор пойди, попроси прощения, поклонися. Когда закончишь, тогда придешь домой.
- Учитель! Да я никому ничего не виноватая. Я прожила с людьми по-человечески.
- А я тебе сказал! - обернулся и ушел.
А и Ганя, вот здесь живет, Агафья Ивановна, говорит:
- Учитель говорит один раз. Ты должна это сделать.
А я иду и думаю: и что мне по хутору пройти, поклониться каждому. Хуторяне ж то меня знают.
Ну, я приехала и затеяла по краю и до краю. Тогда была одна улица, вот эта наша.
А мой муж шел с работы, а ему говорят:
- Ну, Леонтьевна уже готовенькая: ходит в каждый дом, кланяется, просит прощения.
Прихожу я домой, он уже был дома:
- Ты что, с ума сошла?!
А я: так и так - Учитель сказал...
Припадка не было ни одного, но на второй день я слышу гавкают собаки. А в то время у нас чужие люди не ходили, редко-редко кто пройдет. Ни проезжей дороги у нас не было, ничего. Осенью мы заготовляли все: и мука, и сахар, и крупа там, кому надо, дак тот пешком идет.
И думаю: кто ж такой по улице ходит?
Я вышла, смотрю, когда в плаще с дубинкою в руках мужчина такой здоровый. (Сказал мне Учитель, чтобы я нашла такого человека и дала, не пожалела).
Выхожу:
- Что вы хотите?
- Да я вот, мне на проезд надо, а ни копеечки нет, - отвечает мне,
Я побежала, схватила (хватать было чего), вынесла, ему отдала и пошла во двор. А потом думаю: а куда же он пошел?
Кинулась назад - и близко нету его. Влезло мне в голову, что это Учитель. Так Учитель признался уже перед уходом(из тела), что это действительно был Учитель.
Ну, я выполняю Его совет, и мой муж туды подключился. Потом приревновал. Я сделала большое-большое самоволие, где он мне сказал:
- На место положи.
Я ему сказала:
- Ты хорошо знаешь, что мое добыто, и тебе добуду его в два раза больше.
Он не согласился - и развод. И развелись. Из-за того, что я не послушала мужа.
И уехала я в Москву, хоть Учитель меня отправил. И была я там два года. И приехала сюда - и тут как пошли суды. Да 15 лет делили имущество - какое? Никакое.
Тут он и помирает. Коль он помирает, начинает судить. В хуторе меня не принимают, судят меня кругом и всюду. Тут общественный суд в хуторе: ее не принимать или принимать? И кричат, что выслать ее отселя (отсюда), поскольку она с голыми спуталася.
И родичи сюда подключились. А тут был Демченко. На суд пришла: людей ой-ей-ой. Он и говорит:
- А за что ж ее судить? Можно ж подсказать человеку или научить. За этим Демченко (он умер) еще здесь выступил Сашка Брыженюк. А то весь хутор против, а потом:
- Ну, нехай она извинится и поклонится всем.
Я там, на этом суду, кланялась всем. Это было после 64-го года, примерно 67-68 год. Ну, вот, я всем поклонилася и сказала:
- И все равно припадков нема! И буду заниматься тем, что мне дал совет Учитель.
После того суда больше не тревожили меня.
Посвящается Парфирию Иванову.
Модератор: Anna57
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Из воспоминаний очевидцев:
«Вскоре в комнату дежурной вошёл высоченный, могутный человек с заросшим белой бородой лицом. Был он, действительно, в одних шортах. Казалось, появился былинный богатырь...
Какое-то время я с нескрываемым любопытством разглядывал его. Тело старика было здорового вида, без морщин, лоснилось. Длинные руки, на покатых плечах небольшая голова, глаза голубые, ноги крепкие, ступни крупные, темно-коричневые, в глубоких трещинах.
Старик смотрел настороженно, даже сердито, его взгляд словно говорил: “Ну что уставился как на диковинку?”.
- А вообще-то Он относился неплохо ко всем. Не мешал никому. Ходит в церковь - пусть ходит. Молится, как он умеет - пусть молится. Он не мешал никому, только есть за православную веру: “Православная вера - это есть светильник на земле, но не все православные имеют масло”. Не все православные имеют этот светильник...
А Он пишет в тетрадях: “Меня закопали живым, но Мое Тело лежит и что-то Оно думает и готовится, и живое Оно не пропадает”. Так Он сказал, написал. Он вернётся. Клетка живая она не пропадает. Она всегда должна быть живая.
...Человек должен по-маленьку воспринимать это всё, и Духовное Учение также
Сидели мы как-то в Москве - человек двенадцать его приверженцев... Вдруг Порфирий Корнеевич говорит:
- Дети мои милые! Если бы вы знали, что такое холод... Какая это очистительная сила, какое счастье, какая благодать!..
Запомнились постоянные наставления Иванова о недопустимости зла, злых мыслей в адрес людей, животных, растений, даже минералов - всей Природы. Снисходя к людским слабостям, Иванов не запрещал есть мясо, сало, сам его ел, но считал нежелательным. Лечение травами считал забавой, делом ненадёжным. Высоко ценил медленный продолжительный бег на свежем воздухе...
...И вдруг все, кто катался, повернулись к берегу, замерли в восхищённом изумлении. На заснеженном бугре появился бородатый человек - в одних трусах. Ни на кого не обращая внимания, он величаво спустился по крутому
склону к реке. Усы и окладистая борода его запорошены инеем. Бронзовое от загара тело, казалось, не чувствует холода, на нём нет “гусиной кожи”.
Меня познабливало, когда я глядел, как босые ноги Иванова, будто лыжи, скользят по накатанному снегу.
-Нужда подоспела, вот и скупаюсь, - отвечал Иванов, пробивая пяткой тонкий ледок у края полыньи. - Вчера чую, простуда хочет подступиться ко мне. Последние дни хлебосольные больные так потчевали меня - да всё питательным, жирным. Зимой такая пища засоряет организм. Вот поднялся сегодня часа в четыре, пробежал по морозцу верст сорок. После купания ещё с десяток пробегу, а потом поголодаю с недельку...
Иванов....., надул щеки и спрыгнул в прорубь. Воды оказалось по грудь. Он окунулся с головой несколько раз, потом лёг на воду лицом вниз, раскинул руки и полежал так с минуту. Виднелись только голова и спина. Руки до локтей и ноги ушли под лёд...
Иванов вылез, отряхнулся, отжал воду с бороды, провёл ладонями по удлинённым, мокрым, обвисшим шортам. Вокруг на снегу растеклась большая лужа.....
После холодной воды, наоборот, всегда тепло делается, - возразил Иванов. - Я болезнь свою испугал. Она, чую, вертится вокруг меня, а подступиться не может. Поголодал, побегал, кровь очистил....
Он не спеша зашагал вверх по склону. Мы с Толькой в толпе мальчишек бежали вслед, обгоняли, оглядывали со всех сторон необыкновенного человека. Концы волос на его бороде и усах заледенели, а спина была уже сухая, лишь мокрые шорты липли к телу, куржавея на пронизывающем ветру.
Выбравшись на гору, Иванов легко затрусил по мелкому снегу в степь...от него валил лёгкий пар
- Побегу больного мальчика приму, родителей утешу. - Иванов затрусил дальше, размахивая руками как крыльями. Он был уже совсем сухой, только небольшие сосульки на конце бороды да иней на усах и бороде. Дышал ровно, будто и не бежал вовсе...
...Толька вдруг остановился как вкопанный, поглядел на застывших собак, а потом испуганно ткнул рукой влево. Мы напряжённо вглядываемся и видим странное двуногое существо, похожее на индейца. Голый мужчина бежит, едва касаясь земли, и быстро удаляется... Призрак слился со степью, будто его и не было...Рассвет наступает мучительно долго. Слышен какой-то шорох, тяжёлые шаги. Значит, кто-то поднялся, наконец. Открываю глаза - что это? Во сне или наяву? Мне вдруг стало жарко. Передо мной не то икона, не то живой человек, сошедший с иконы. Пышные волосы до плеч, борода, строгие проницательные глаза. Прямо библейский мудрец. Будто завороженный, гляжу на него - глаза в глаза. Не могу отвести взора.
Нет это живой человек; тонкие ноздри его чуть дрогнули. Вот он перевёл взгляд с меня на Тольку, и брат тоже проснулся...
Бронзовое от загара тело, широченные плечи и голый... Да это же Иванов! Спросонья не узнал его сразу. Не его ли мы видели вчера в сумерках?
- Озябли, детки? Не надо лежать, надо побегать, искупаться.
Голос добрый, мягкий. Ребята мигом повскакивали, окружили его, забыли о холоде. Да и стыдно дрожать, когда перед тобою не зябнет голый человек. Собаки почему-то на него не лают, дружелюбно обнюхивают. Вот так встреча! В степи, за двадцать верст от дома. Хотели найти Ивана, а нашли Иванова, вернее он нашёл нас.
- Здравствуйте, Парфирий Корнеевич! ...Я вас знаю, вы мою мамку лечили от нервов... Это вы вчера бежали мимо нас?
- Я, детки, я! Пробежал со вчерашнего обеда верст семьдесят.
- Зачем? Рекорд? - Больной человек в Старых Салах. Ноги парализованы. Меня позвали. И вот уже ходит...
- Чем же вы его?
- Облил холодной водой несколько раз и током через руки.
Мы хохочем, нам это кажется остроумной шуткой.
- Вы живёте в Сулине? Уморились небось.
- Разве в беге уморишься? Наоборот. Я же мало дышу, силу коплю.
- Что вы едите в дороге? ...Сумки нет.
- Никаких сумок я в дорогу не беру, ничего не ем и не пью. Чистый воздух лучше всякой еды. Ни вода, ни еда не спасают от болезни.
- А что спасает?
- Пост. Холод. Земля. Воздух. И бег... Они ото всего - от слабости, от хвори, от плохого настроения, от смерти. Я позавтракаю нынче в двенадцать дня. Как раз к тому времени добегу до Сулина, приму больных и поем.
- Он говорил о больших расстояниях, как о трамвайных остановках. И мы удивлённо восхищались. Вот он, перед нами, - легендарный Иванов, который запрещает пить и курить, лечит холодной водой, ходит
круглый год голым, не боится ни лютых морозов, ни дождя, ни вьюги, бегает по степи как олень, а сам такой простой. Борода, усы, как у деда..., а мускулы и фигура - молодого борца. ...бронзовый, могучий, быстрый. Лицо красивое, и на вид ему не больше тридцати. Ноги длинные, сильные, и края подошвы, особенно пятки, ороговели...
Иванов добродушно смеется непонятливости малого, гладит его по голове, оглядывает всех нас и поднимает вверх указательный палец:
- Есть на земле очень простая истина. И очень великая! Почему-то люди её забыли. Тепла в организме много, он его сам вырабатывает. А холода не хватает, надо давать со стороны. Искупайся в тёплой воде - замёрзнешь. Искупайся в ледяной - тут же согреешься и выздоровеешь. Если б зима, снежок - ещё б лучше. Холод страшную целебную силу имеет. Ну, кто смелый? Айда за мной! Я первый полезу...
Иванов неторопливо вошёл в воду, ища место поглубже. Ласково, с каким-то благоговением поглядел вокруг себя, перекрестился:
- Вся Природа вокруг нас - живая. Особенно вода живая. У меня такое впечатление, что она умеет думать, запоминать, разговаривать на особом своём языке. Она очень и очень добрая, терпеливая. Она- всё! Если будешь её ненавидеть или бояться или осквернять - накажет. А ты входи в неё с радостью, с благоговением. Тебе вроде бы зябко, а ты думай, что это счастье великое. Спасение твоё! И выздоровеешь. Это же так просто. Удивительно, почему люди забыли такую радость...
. - Долго купаться? - Рогач неохотно раздевается, поеживаясь.
- Зачем долго? Один миг. Надо испугать твою болезнь, чтобы она убежала. Вот и всё... Чего трусишь? Не бойсь, купайсь.
Я подтолкнул Рогача к воде:
- Чего ты? Дома ледяной водой обливался всё лето. Лезь! Я тоже.
Как сорвалось у меня это с языка? Купаться не хотелось, но раз сказал - надо лезть. Раздеваюсь и плюх в воду... В первый миг вода обожгла холодом, но вскоре привык, стало даже приятно. Холод чувствовался остро, но не было страха перед ним, какое-то странное удовольствие победы. Победы над собой. Я проплыл немного набрал побольше воздуха, нырнул и стал считать до ста, а когда вынырнул, в воде оказались Левка, Толька, Мишка и Рогач...
Иванов... взял больного за обе руки и, глядя прямо в глаза, негромко приказывал:
- Присядь. Глубже. По самую шею. Посиди так немного. Болит?
- Вроде нет...
- Легше стало?
- Да.
- Холодно?
- Нет.
- Выходи, одевайсь, побегай.
Мы повыскакивали из воды, потоптались голяком по траве и оделись. ...и началась всеобщая свалка. Не поймешь, кто за тебя, кто против. Собаки тоже прыгают на нас с лаем, мокрые, грязные, - тоже окунулись.
Мы быстро устали, запыхались. Стало удивительно тепло, легко и смешно. Холода как не бывало.
Иванов всё ещё сидел по шею в воде, глубоко дыша, так что волосатые щеки надувались как у моржа. Мокрые усы шевелились, с них стекала ручейками вода.
- Вам не холодно? - спросил я.
- Зимой чувствую, а теперь какой холод? Я же на голоде. Для моего чистого организма ледяная вода - что тёплая ванна.
Он вылез на берег, отряхнулся и, скрестив руки на груди, стал лицом к восходящему солнцу, щуря голубоватые глаза. От его загорелого тела клубами валил пар, и оно сохло на глазах, превращаясь из блестящего, будто лакированного, в матовое, похожее на статую из красной меди. Экий богатырь!
Взрослые, особенно незнакомые, не любят подробно отвечать на вопросы ребят, часто гонят прочь. А этот мокрый полуголый человек говорил с нами как с равными, без раздражения и ничему не удивлялся.
- Как вы очищаетесь? - допытывался Толька.
- Перед тем, как принять тяжелобольного, я с неделю ничего не ем, много хожу по степи, прошу у Природы совета, помощи. Без еды тело становится чистым изнутри, магнетизм мой усиливается, я сам переполняюсь здоровьем и могу передать его больному. Как болезнь можно передать, так и здоровье. Я человек естественный.
Видимо, всё, что говорил Парфирий Корнеевич, волновало его, понемногу он воодушевился, начал жестикулировать. Голос его был по-молодому звонким, чистым.
- Мы в баню ходим, это ведь тоже очищение? - возразил я.
- Это наружное, это - хорошо! - подхватил Иванов. - Но грязь наружная не страшна. Вот берег реки сырой, “грязный”, но эта грязь - мой лучший помощник. Она лечебная. Страшна грязь внутренняя, слизь. Нужно очищаться изнутри от слизи. Голод очищает желудок, кишки, кровь, тело, кости - все, что есть в человеке! А курцы, пьяницы, обжоры, развратники, любители валяться в постели и те, кто тепло кутаются, они и болеют. Слабнут, изнеживаются, тело у них грязное изнутри, засоренное, мочалкой и мылом эту грязь не отмоешь. Болезни липнут к таким людям. Болезней теперь дюжа много в людях развелось.
- Выходит, еда вредная? - дурашливо гоготнул Левка. -...Не будем есть, экономия...
- Минуточку! Ты не так меня понял, - остановил его жестом Иванов. - Еда не вредная, но надо есть в меру, поднимайся и уходи из-за стола, пока ещё голоден. Не наедайся досыта, отвлекись, побегай. Один день в неделю совсем не ешь, не пей - вот что я толкую. Ведь и это не все. Нужно ещё очищение добром. Очищение духа. Вот вы птичку застрелите из ружья, а это грех. Природа накажет.
Нам этого не понять. Мы со всех сторон обступили его, разглядываем. Вовка Рогач осторожно потрогал пальцем мокрые трусы Иванова. Мне же больше всего нравилось, что он обстоятельно отвечал на вопросы. По своему обыкновению, я дотошно выспрашивал...
- Значит, голодать важнее, чем мыться с мылом. Это ясно. Но, выходит, что и волков нельзя стрелять?
- Их уже почти не осталось, всех перебили. Много вы их видели?
- Ни одного.
- И я, сколько лет брожу по степи, - мало их видел.
- По вашему, и гадюк не убивать?
- И гадюк нельзя. Она никогда первая не укусит, всегда убегает от человека. Раз они созданы, значит, для чего-то нужны. Ну, прощевайте, детки, заговорился с вами. Побегу, больные ждут в Сулине...
Он мотнул головой совсем как лошадь и побежал на север. И бег его был похож на полет...
Дневник... 11 марта. Получили письмо от какого-то учителя. Он просит мать, чтобы не сердилась на отца, кое-что сообщает о нём... Оказывается, он уже несколько месяцев сидит в тюрьме за то, что не был прописан... Учитель сообщил, что отец скоро выйдет на свободу, и закончил: “Насколько я понял - Георгий Антонович очень хороший человек”...
- Так грубо вторгаться в организм? - мягко возражает (врач, приятель П.К.Иванова), - у девочки так называемая простуда: перекормили белками... Кашель, насморк, чихание, повышенная температура - все это очистительный криз, суть признаки засорения крови, сигналы о необходимости помочь организму. Способов к очищению немало: голодание, усиленное движение, парная баня, особые дыхательные упражнения... скудная диета - например, две-три недели посидеть на одних лишь кашах. Как можно меньше пить воды... Но, главное, исключить животные белки... Молоко в особенности!.. Молоко один из самых коварных продуктов. В грудном возрасте оно совершенно необходимо..., а с возрастом - лишь понемногу, отдельно от другой пищи, и в сопровождении кислых фруктов. Стоит даже мне, человеку закалённому, попить три-четыре дня молоко, даже самое лучшее, парное, по литру ежедневно, и появляется зябкость, предвестник простуды.
- Иванов Парфирий лечит простуду в ледяной воде, - засмеялся Толька. - Прямо в прорубь и потом бегает километров сорок.
- Прекрасно!.. К сожалению, - добавляет Косогледов, - подавляющее число людей, и в том числе врачи, имеют извращенное представление на этот счёт...
- Мы встречали в степи Иванова, - сказал я, уловив паузу в разговоре взрослых. - Он очищается бегом и холодом.
- Такие (Косогледов доказывает педиатру ошибочность ее представлений о П.К.Иванове и его деле. Как и многие на родине Учителя, она посчитала это чудачеством) ...и открывают нам... новые пути. ...Парфирий Корнеевич не простужается, несмотря на жесточайшие охлаждения, потому что во время голода слизь активно выводится, а во время бега - сгорает. Нам надо учиться...
(Из дневника Владимира) ...Кому верить, как разобраться? Например, Иванов считает голодание полезным, лечебным: мол, в голодные годы страдают не столько от голода, сколько от страха. ...И почему так создан человек? Почему запретный плод слаще? Почему то, что даётся труднее ценится дороже, даже если оно хуже? Почему-то незнакомое, что само идёт к тебе, сразу обесценивается, ещё не успев надоесть... Почему нам особенно дорого то, чего мы лишены? В чём глубинный смысл всего этого? Почему человек со всем его разумом часто более слеп, чем животное, которое почти всегда безошибочно выберет лучшее, если есть выбор? Что вводит человека в заблуждение? Делает слепым? Чрезмерно развившийся инстинкт непрестанного поиска? Боязнь шаблона? Ведь чужой опыт - это шаблон. Или недоверие ко всякого рода остановкам? Ведь сделать выбор - значит прекратить поиск, остановиться.
Почему всё это относится и к любви, и к ней в особенности? Разве в любви то, что труднее даётся, то и лучше? Сплошь и рядом - наоборот...
Быть может, Природа мудро уравновешивает и перемешивает достоинства и недостатки в человеческом обществе... Постепенно - делает их лучше, лучше, всех без разбора, ибо другого выхода у неё нет...
...И вот после знакомства с Парфирием Ивановым перестали мы всего этого (обтираться снегом, бегать босиком, обливаться холодной водой) бояться, стали ходить босиком по снегу - соседи удивляются, думают, что это очень трудно. И никто не подозревает, что натереться снегом гораздо легче, чем облиться холодной водой. Даже на сильном ветру голое тело меньше мёрзнет, чем в одной рубашке, когда материя неприятно липнет к телу. Главное, что я понял - Иванов прав: холод обладает удивительными целебными свойствами, он нам нужнее тепла. Тепло организм и сам вырабатывает, а вот холода ему не хватает. Когда закалишься, то скучаешь по холоду и можешь занемочь уже от тепла, как белый медведь. Пропустишь ледяные обливания с неделю, и начинает болеть голова, ломит кости, из носу течёт, чихаешь. Вылил на себя ведро ледяной воды или натёрся снегом - всё как рукой!
Но придти к этому трудно, труднее, чем бросить курить. Ведь, когда каждый день заставляешь себя насильно что-то делать, в организме накапливается раздражение против этого дела, хочется его прекратить. Победить свою лень в этот момент - самое трудное. Толька сдался... А тут-то как раз и начали укорачиваться неприятные моменты, понемногу пришло устойчивое удовольствие, даже потребность.
Лучше всего натираться сухим снегом, его всегда можно раздобыть под ледяной коркой в большом сугробе. Снег уже не кажется холодным. Когда натрёшься делается очень тепло, Потом весь день особая бодрость. Я забыл, что такое насморк, ангина, и в суставах уже не хрустит. Интересно: обтирал снегом верхнюю часть тела, до пояса, а выздоровела и нижняя... В начале зимы я ходил босиком по снегу одну минуту, а к концу - уже мог десять, пятнадцать, если ...мороз небольшой. Ощущение ... - наслаждение! И понимает это лишь тот, кто уже закалился. Все остальные люди - “нормальные” - смотрят на тебя со страхом , изумляются, считают сумасшедшим...
А Иванов... Его логика подкрепляется фактами: ведь наши далёкие предки ходили босыми и раздетыми. Значит, обувь - изобретение человека “цивилизованного”, то есть уже не совсем здорового, подчас - просто больного. Сколько я походил по снегу босиком - всего ничего, а валенки мне уже не нужны,... ногам тепло в любой мороз в простых туфлях, ...даже шерстяные носки кажутся лишними, в них жарко. Иванов действительно открывает людям новый путь, Косогледов считает его во многом правым. Выходит, что рядом с ним всё человечество, объедающееся и изнеженное, - просто закоснелые обыватели, обречённые без конца болеть.
....Я теперь внимательно смотрю.Например, я чувствую, что кровь моя стала несколько иной, она лучше согревает, а тёплая одежда представляется ...компрессом, нога в ботинке “горит”, просит холода, воздуха, земли. Но ...ходить по городу босым - засмеют... Люди без конца всё моют, сами моются мылом, со щеткой, а потом заболевают и едут на “грязи”... Значит - прав Иванов: страшна грязь та, что заводится внутри...
Миша (новый друг) успевал за день немало. Поднимался в пять утра и через глухой больничный парк бежал на стадион. Там по гаревой дорожке пробегал немыслимое число кругов - километров десять, пятнадцать, а то и все двадцать! Первые десять минут бежал ...медленно, вдох и выдох растягивал на восемь шагов, а затем ноги несли его сами, просили скорости и, казалось, он уже не мог остановиться
Я удивлялся его упорству и методичности...
- Зачем ты так много бегаешь каждый день? - недоумевал я. - Измотаешься. Наверное, очень трудно и нудно бегать по двадцать километров? Сколько времени без пользы тратишь?! Скучно - признайся...
- Наслаждение!.. Потом я совсем не устаю от работ на огороде, занятий. Не знаю, куда силы девать. Я ж бегу не на рекорд, а для удовольствия. Мне хорошо думается. Во время бега могу задачи решать. Спишь потом меньше: часов пяти вполне достаточно.
То же самое говорил о беге Иванов, который преодолевал и по сто пятьдесят километров для собственного удовольствия...
19 мая 1941 года.
Берусь опять за дневник... Иванов Парфирий Корнеевич прав: надо терпеть, иного выхода не остается. Все-таки Кто Он - Этот Иванов, если вдуматься? Лекарь-самоучка? Спортсмен, придумавший новый вид закаливания? Или обыкновенный смекалистый мужик, одержимый Великой Идеей?
...Иванов прав, ...болеют от изнеженности...
...Я шёл босиком... Острая боль будто стрельнула из пятки в затылок... Отец заохал, увидев, как я скачу на одной ноге...
- Сколько раз говорил тебе, не ходи босиком, все подражаешь этому чудаку Иванову...
Я заспешил, припадая на одну ногу. Боли не было... Почему-то вспомнилась первая подбитая синица, несчастная “бабкина” курица и застреленные на охоте перепёлки, куропатки, зайцы. И я бил, бил из ружья, им было больнее... Дома ...На пороге мать строго шикнула на нас, и по лицу её я понял: случилось необыкновенное!
- ...Война, - ...сдавленно прошептала она...»
«Вскоре в комнату дежурной вошёл высоченный, могутный человек с заросшим белой бородой лицом. Был он, действительно, в одних шортах. Казалось, появился былинный богатырь...
Какое-то время я с нескрываемым любопытством разглядывал его. Тело старика было здорового вида, без морщин, лоснилось. Длинные руки, на покатых плечах небольшая голова, глаза голубые, ноги крепкие, ступни крупные, темно-коричневые, в глубоких трещинах.
Старик смотрел настороженно, даже сердито, его взгляд словно говорил: “Ну что уставился как на диковинку?”.
- А вообще-то Он относился неплохо ко всем. Не мешал никому. Ходит в церковь - пусть ходит. Молится, как он умеет - пусть молится. Он не мешал никому, только есть за православную веру: “Православная вера - это есть светильник на земле, но не все православные имеют масло”. Не все православные имеют этот светильник...
А Он пишет в тетрадях: “Меня закопали живым, но Мое Тело лежит и что-то Оно думает и готовится, и живое Оно не пропадает”. Так Он сказал, написал. Он вернётся. Клетка живая она не пропадает. Она всегда должна быть живая.
...Человек должен по-маленьку воспринимать это всё, и Духовное Учение также
Сидели мы как-то в Москве - человек двенадцать его приверженцев... Вдруг Порфирий Корнеевич говорит:
- Дети мои милые! Если бы вы знали, что такое холод... Какая это очистительная сила, какое счастье, какая благодать!..
Запомнились постоянные наставления Иванова о недопустимости зла, злых мыслей в адрес людей, животных, растений, даже минералов - всей Природы. Снисходя к людским слабостям, Иванов не запрещал есть мясо, сало, сам его ел, но считал нежелательным. Лечение травами считал забавой, делом ненадёжным. Высоко ценил медленный продолжительный бег на свежем воздухе...
...И вдруг все, кто катался, повернулись к берегу, замерли в восхищённом изумлении. На заснеженном бугре появился бородатый человек - в одних трусах. Ни на кого не обращая внимания, он величаво спустился по крутому
склону к реке. Усы и окладистая борода его запорошены инеем. Бронзовое от загара тело, казалось, не чувствует холода, на нём нет “гусиной кожи”.
Меня познабливало, когда я глядел, как босые ноги Иванова, будто лыжи, скользят по накатанному снегу.
-Нужда подоспела, вот и скупаюсь, - отвечал Иванов, пробивая пяткой тонкий ледок у края полыньи. - Вчера чую, простуда хочет подступиться ко мне. Последние дни хлебосольные больные так потчевали меня - да всё питательным, жирным. Зимой такая пища засоряет организм. Вот поднялся сегодня часа в четыре, пробежал по морозцу верст сорок. После купания ещё с десяток пробегу, а потом поголодаю с недельку...
Иванов....., надул щеки и спрыгнул в прорубь. Воды оказалось по грудь. Он окунулся с головой несколько раз, потом лёг на воду лицом вниз, раскинул руки и полежал так с минуту. Виднелись только голова и спина. Руки до локтей и ноги ушли под лёд...
Иванов вылез, отряхнулся, отжал воду с бороды, провёл ладонями по удлинённым, мокрым, обвисшим шортам. Вокруг на снегу растеклась большая лужа.....
После холодной воды, наоборот, всегда тепло делается, - возразил Иванов. - Я болезнь свою испугал. Она, чую, вертится вокруг меня, а подступиться не может. Поголодал, побегал, кровь очистил....
Он не спеша зашагал вверх по склону. Мы с Толькой в толпе мальчишек бежали вслед, обгоняли, оглядывали со всех сторон необыкновенного человека. Концы волос на его бороде и усах заледенели, а спина была уже сухая, лишь мокрые шорты липли к телу, куржавея на пронизывающем ветру.
Выбравшись на гору, Иванов легко затрусил по мелкому снегу в степь...от него валил лёгкий пар
- Побегу больного мальчика приму, родителей утешу. - Иванов затрусил дальше, размахивая руками как крыльями. Он был уже совсем сухой, только небольшие сосульки на конце бороды да иней на усах и бороде. Дышал ровно, будто и не бежал вовсе...
...Толька вдруг остановился как вкопанный, поглядел на застывших собак, а потом испуганно ткнул рукой влево. Мы напряжённо вглядываемся и видим странное двуногое существо, похожее на индейца. Голый мужчина бежит, едва касаясь земли, и быстро удаляется... Призрак слился со степью, будто его и не было...Рассвет наступает мучительно долго. Слышен какой-то шорох, тяжёлые шаги. Значит, кто-то поднялся, наконец. Открываю глаза - что это? Во сне или наяву? Мне вдруг стало жарко. Передо мной не то икона, не то живой человек, сошедший с иконы. Пышные волосы до плеч, борода, строгие проницательные глаза. Прямо библейский мудрец. Будто завороженный, гляжу на него - глаза в глаза. Не могу отвести взора.
Нет это живой человек; тонкие ноздри его чуть дрогнули. Вот он перевёл взгляд с меня на Тольку, и брат тоже проснулся...
Бронзовое от загара тело, широченные плечи и голый... Да это же Иванов! Спросонья не узнал его сразу. Не его ли мы видели вчера в сумерках?
- Озябли, детки? Не надо лежать, надо побегать, искупаться.
Голос добрый, мягкий. Ребята мигом повскакивали, окружили его, забыли о холоде. Да и стыдно дрожать, когда перед тобою не зябнет голый человек. Собаки почему-то на него не лают, дружелюбно обнюхивают. Вот так встреча! В степи, за двадцать верст от дома. Хотели найти Ивана, а нашли Иванова, вернее он нашёл нас.
- Здравствуйте, Парфирий Корнеевич! ...Я вас знаю, вы мою мамку лечили от нервов... Это вы вчера бежали мимо нас?
- Я, детки, я! Пробежал со вчерашнего обеда верст семьдесят.
- Зачем? Рекорд? - Больной человек в Старых Салах. Ноги парализованы. Меня позвали. И вот уже ходит...
- Чем же вы его?
- Облил холодной водой несколько раз и током через руки.
Мы хохочем, нам это кажется остроумной шуткой.
- Вы живёте в Сулине? Уморились небось.
- Разве в беге уморишься? Наоборот. Я же мало дышу, силу коплю.
- Что вы едите в дороге? ...Сумки нет.
- Никаких сумок я в дорогу не беру, ничего не ем и не пью. Чистый воздух лучше всякой еды. Ни вода, ни еда не спасают от болезни.
- А что спасает?
- Пост. Холод. Земля. Воздух. И бег... Они ото всего - от слабости, от хвори, от плохого настроения, от смерти. Я позавтракаю нынче в двенадцать дня. Как раз к тому времени добегу до Сулина, приму больных и поем.
- Он говорил о больших расстояниях, как о трамвайных остановках. И мы удивлённо восхищались. Вот он, перед нами, - легендарный Иванов, который запрещает пить и курить, лечит холодной водой, ходит
круглый год голым, не боится ни лютых морозов, ни дождя, ни вьюги, бегает по степи как олень, а сам такой простой. Борода, усы, как у деда..., а мускулы и фигура - молодого борца. ...бронзовый, могучий, быстрый. Лицо красивое, и на вид ему не больше тридцати. Ноги длинные, сильные, и края подошвы, особенно пятки, ороговели...
Иванов добродушно смеется непонятливости малого, гладит его по голове, оглядывает всех нас и поднимает вверх указательный палец:
- Есть на земле очень простая истина. И очень великая! Почему-то люди её забыли. Тепла в организме много, он его сам вырабатывает. А холода не хватает, надо давать со стороны. Искупайся в тёплой воде - замёрзнешь. Искупайся в ледяной - тут же согреешься и выздоровеешь. Если б зима, снежок - ещё б лучше. Холод страшную целебную силу имеет. Ну, кто смелый? Айда за мной! Я первый полезу...
Иванов неторопливо вошёл в воду, ища место поглубже. Ласково, с каким-то благоговением поглядел вокруг себя, перекрестился:
- Вся Природа вокруг нас - живая. Особенно вода живая. У меня такое впечатление, что она умеет думать, запоминать, разговаривать на особом своём языке. Она очень и очень добрая, терпеливая. Она- всё! Если будешь её ненавидеть или бояться или осквернять - накажет. А ты входи в неё с радостью, с благоговением. Тебе вроде бы зябко, а ты думай, что это счастье великое. Спасение твоё! И выздоровеешь. Это же так просто. Удивительно, почему люди забыли такую радость...
. - Долго купаться? - Рогач неохотно раздевается, поеживаясь.
- Зачем долго? Один миг. Надо испугать твою болезнь, чтобы она убежала. Вот и всё... Чего трусишь? Не бойсь, купайсь.
Я подтолкнул Рогача к воде:
- Чего ты? Дома ледяной водой обливался всё лето. Лезь! Я тоже.
Как сорвалось у меня это с языка? Купаться не хотелось, но раз сказал - надо лезть. Раздеваюсь и плюх в воду... В первый миг вода обожгла холодом, но вскоре привык, стало даже приятно. Холод чувствовался остро, но не было страха перед ним, какое-то странное удовольствие победы. Победы над собой. Я проплыл немного набрал побольше воздуха, нырнул и стал считать до ста, а когда вынырнул, в воде оказались Левка, Толька, Мишка и Рогач...
Иванов... взял больного за обе руки и, глядя прямо в глаза, негромко приказывал:
- Присядь. Глубже. По самую шею. Посиди так немного. Болит?
- Вроде нет...
- Легше стало?
- Да.
- Холодно?
- Нет.
- Выходи, одевайсь, побегай.
Мы повыскакивали из воды, потоптались голяком по траве и оделись. ...и началась всеобщая свалка. Не поймешь, кто за тебя, кто против. Собаки тоже прыгают на нас с лаем, мокрые, грязные, - тоже окунулись.
Мы быстро устали, запыхались. Стало удивительно тепло, легко и смешно. Холода как не бывало.
Иванов всё ещё сидел по шею в воде, глубоко дыша, так что волосатые щеки надувались как у моржа. Мокрые усы шевелились, с них стекала ручейками вода.
- Вам не холодно? - спросил я.
- Зимой чувствую, а теперь какой холод? Я же на голоде. Для моего чистого организма ледяная вода - что тёплая ванна.
Он вылез на берег, отряхнулся и, скрестив руки на груди, стал лицом к восходящему солнцу, щуря голубоватые глаза. От его загорелого тела клубами валил пар, и оно сохло на глазах, превращаясь из блестящего, будто лакированного, в матовое, похожее на статую из красной меди. Экий богатырь!
Взрослые, особенно незнакомые, не любят подробно отвечать на вопросы ребят, часто гонят прочь. А этот мокрый полуголый человек говорил с нами как с равными, без раздражения и ничему не удивлялся.
- Как вы очищаетесь? - допытывался Толька.
- Перед тем, как принять тяжелобольного, я с неделю ничего не ем, много хожу по степи, прошу у Природы совета, помощи. Без еды тело становится чистым изнутри, магнетизм мой усиливается, я сам переполняюсь здоровьем и могу передать его больному. Как болезнь можно передать, так и здоровье. Я человек естественный.
Видимо, всё, что говорил Парфирий Корнеевич, волновало его, понемногу он воодушевился, начал жестикулировать. Голос его был по-молодому звонким, чистым.
- Мы в баню ходим, это ведь тоже очищение? - возразил я.
- Это наружное, это - хорошо! - подхватил Иванов. - Но грязь наружная не страшна. Вот берег реки сырой, “грязный”, но эта грязь - мой лучший помощник. Она лечебная. Страшна грязь внутренняя, слизь. Нужно очищаться изнутри от слизи. Голод очищает желудок, кишки, кровь, тело, кости - все, что есть в человеке! А курцы, пьяницы, обжоры, развратники, любители валяться в постели и те, кто тепло кутаются, они и болеют. Слабнут, изнеживаются, тело у них грязное изнутри, засоренное, мочалкой и мылом эту грязь не отмоешь. Болезни липнут к таким людям. Болезней теперь дюжа много в людях развелось.
- Выходит, еда вредная? - дурашливо гоготнул Левка. -...Не будем есть, экономия...
- Минуточку! Ты не так меня понял, - остановил его жестом Иванов. - Еда не вредная, но надо есть в меру, поднимайся и уходи из-за стола, пока ещё голоден. Не наедайся досыта, отвлекись, побегай. Один день в неделю совсем не ешь, не пей - вот что я толкую. Ведь и это не все. Нужно ещё очищение добром. Очищение духа. Вот вы птичку застрелите из ружья, а это грех. Природа накажет.
Нам этого не понять. Мы со всех сторон обступили его, разглядываем. Вовка Рогач осторожно потрогал пальцем мокрые трусы Иванова. Мне же больше всего нравилось, что он обстоятельно отвечал на вопросы. По своему обыкновению, я дотошно выспрашивал...
- Значит, голодать важнее, чем мыться с мылом. Это ясно. Но, выходит, что и волков нельзя стрелять?
- Их уже почти не осталось, всех перебили. Много вы их видели?
- Ни одного.
- И я, сколько лет брожу по степи, - мало их видел.
- По вашему, и гадюк не убивать?
- И гадюк нельзя. Она никогда первая не укусит, всегда убегает от человека. Раз они созданы, значит, для чего-то нужны. Ну, прощевайте, детки, заговорился с вами. Побегу, больные ждут в Сулине...
Он мотнул головой совсем как лошадь и побежал на север. И бег его был похож на полет...
Дневник... 11 марта. Получили письмо от какого-то учителя. Он просит мать, чтобы не сердилась на отца, кое-что сообщает о нём... Оказывается, он уже несколько месяцев сидит в тюрьме за то, что не был прописан... Учитель сообщил, что отец скоро выйдет на свободу, и закончил: “Насколько я понял - Георгий Антонович очень хороший человек”...
- Так грубо вторгаться в организм? - мягко возражает (врач, приятель П.К.Иванова), - у девочки так называемая простуда: перекормили белками... Кашель, насморк, чихание, повышенная температура - все это очистительный криз, суть признаки засорения крови, сигналы о необходимости помочь организму. Способов к очищению немало: голодание, усиленное движение, парная баня, особые дыхательные упражнения... скудная диета - например, две-три недели посидеть на одних лишь кашах. Как можно меньше пить воды... Но, главное, исключить животные белки... Молоко в особенности!.. Молоко один из самых коварных продуктов. В грудном возрасте оно совершенно необходимо..., а с возрастом - лишь понемногу, отдельно от другой пищи, и в сопровождении кислых фруктов. Стоит даже мне, человеку закалённому, попить три-четыре дня молоко, даже самое лучшее, парное, по литру ежедневно, и появляется зябкость, предвестник простуды.
- Иванов Парфирий лечит простуду в ледяной воде, - засмеялся Толька. - Прямо в прорубь и потом бегает километров сорок.
- Прекрасно!.. К сожалению, - добавляет Косогледов, - подавляющее число людей, и в том числе врачи, имеют извращенное представление на этот счёт...
- Мы встречали в степи Иванова, - сказал я, уловив паузу в разговоре взрослых. - Он очищается бегом и холодом.
- Такие (Косогледов доказывает педиатру ошибочность ее представлений о П.К.Иванове и его деле. Как и многие на родине Учителя, она посчитала это чудачеством) ...и открывают нам... новые пути. ...Парфирий Корнеевич не простужается, несмотря на жесточайшие охлаждения, потому что во время голода слизь активно выводится, а во время бега - сгорает. Нам надо учиться...
(Из дневника Владимира) ...Кому верить, как разобраться? Например, Иванов считает голодание полезным, лечебным: мол, в голодные годы страдают не столько от голода, сколько от страха. ...И почему так создан человек? Почему запретный плод слаще? Почему то, что даётся труднее ценится дороже, даже если оно хуже? Почему-то незнакомое, что само идёт к тебе, сразу обесценивается, ещё не успев надоесть... Почему нам особенно дорого то, чего мы лишены? В чём глубинный смысл всего этого? Почему человек со всем его разумом часто более слеп, чем животное, которое почти всегда безошибочно выберет лучшее, если есть выбор? Что вводит человека в заблуждение? Делает слепым? Чрезмерно развившийся инстинкт непрестанного поиска? Боязнь шаблона? Ведь чужой опыт - это шаблон. Или недоверие ко всякого рода остановкам? Ведь сделать выбор - значит прекратить поиск, остановиться.
Почему всё это относится и к любви, и к ней в особенности? Разве в любви то, что труднее даётся, то и лучше? Сплошь и рядом - наоборот...
Быть может, Природа мудро уравновешивает и перемешивает достоинства и недостатки в человеческом обществе... Постепенно - делает их лучше, лучше, всех без разбора, ибо другого выхода у неё нет...
...И вот после знакомства с Парфирием Ивановым перестали мы всего этого (обтираться снегом, бегать босиком, обливаться холодной водой) бояться, стали ходить босиком по снегу - соседи удивляются, думают, что это очень трудно. И никто не подозревает, что натереться снегом гораздо легче, чем облиться холодной водой. Даже на сильном ветру голое тело меньше мёрзнет, чем в одной рубашке, когда материя неприятно липнет к телу. Главное, что я понял - Иванов прав: холод обладает удивительными целебными свойствами, он нам нужнее тепла. Тепло организм и сам вырабатывает, а вот холода ему не хватает. Когда закалишься, то скучаешь по холоду и можешь занемочь уже от тепла, как белый медведь. Пропустишь ледяные обливания с неделю, и начинает болеть голова, ломит кости, из носу течёт, чихаешь. Вылил на себя ведро ледяной воды или натёрся снегом - всё как рукой!
Но придти к этому трудно, труднее, чем бросить курить. Ведь, когда каждый день заставляешь себя насильно что-то делать, в организме накапливается раздражение против этого дела, хочется его прекратить. Победить свою лень в этот момент - самое трудное. Толька сдался... А тут-то как раз и начали укорачиваться неприятные моменты, понемногу пришло устойчивое удовольствие, даже потребность.
Лучше всего натираться сухим снегом, его всегда можно раздобыть под ледяной коркой в большом сугробе. Снег уже не кажется холодным. Когда натрёшься делается очень тепло, Потом весь день особая бодрость. Я забыл, что такое насморк, ангина, и в суставах уже не хрустит. Интересно: обтирал снегом верхнюю часть тела, до пояса, а выздоровела и нижняя... В начале зимы я ходил босиком по снегу одну минуту, а к концу - уже мог десять, пятнадцать, если ...мороз небольшой. Ощущение ... - наслаждение! И понимает это лишь тот, кто уже закалился. Все остальные люди - “нормальные” - смотрят на тебя со страхом , изумляются, считают сумасшедшим...
А Иванов... Его логика подкрепляется фактами: ведь наши далёкие предки ходили босыми и раздетыми. Значит, обувь - изобретение человека “цивилизованного”, то есть уже не совсем здорового, подчас - просто больного. Сколько я походил по снегу босиком - всего ничего, а валенки мне уже не нужны,... ногам тепло в любой мороз в простых туфлях, ...даже шерстяные носки кажутся лишними, в них жарко. Иванов действительно открывает людям новый путь, Косогледов считает его во многом правым. Выходит, что рядом с ним всё человечество, объедающееся и изнеженное, - просто закоснелые обыватели, обречённые без конца болеть.
....Я теперь внимательно смотрю.Например, я чувствую, что кровь моя стала несколько иной, она лучше согревает, а тёплая одежда представляется ...компрессом, нога в ботинке “горит”, просит холода, воздуха, земли. Но ...ходить по городу босым - засмеют... Люди без конца всё моют, сами моются мылом, со щеткой, а потом заболевают и едут на “грязи”... Значит - прав Иванов: страшна грязь та, что заводится внутри...
Миша (новый друг) успевал за день немало. Поднимался в пять утра и через глухой больничный парк бежал на стадион. Там по гаревой дорожке пробегал немыслимое число кругов - километров десять, пятнадцать, а то и все двадцать! Первые десять минут бежал ...медленно, вдох и выдох растягивал на восемь шагов, а затем ноги несли его сами, просили скорости и, казалось, он уже не мог остановиться
Я удивлялся его упорству и методичности...
- Зачем ты так много бегаешь каждый день? - недоумевал я. - Измотаешься. Наверное, очень трудно и нудно бегать по двадцать километров? Сколько времени без пользы тратишь?! Скучно - признайся...
- Наслаждение!.. Потом я совсем не устаю от работ на огороде, занятий. Не знаю, куда силы девать. Я ж бегу не на рекорд, а для удовольствия. Мне хорошо думается. Во время бега могу задачи решать. Спишь потом меньше: часов пяти вполне достаточно.
То же самое говорил о беге Иванов, который преодолевал и по сто пятьдесят километров для собственного удовольствия...
19 мая 1941 года.
Берусь опять за дневник... Иванов Парфирий Корнеевич прав: надо терпеть, иного выхода не остается. Все-таки Кто Он - Этот Иванов, если вдуматься? Лекарь-самоучка? Спортсмен, придумавший новый вид закаливания? Или обыкновенный смекалистый мужик, одержимый Великой Идеей?
...Иванов прав, ...болеют от изнеженности...
...Я шёл босиком... Острая боль будто стрельнула из пятки в затылок... Отец заохал, увидев, как я скачу на одной ноге...
- Сколько раз говорил тебе, не ходи босиком, все подражаешь этому чудаку Иванову...
Я заспешил, припадая на одну ногу. Боли не было... Почему-то вспомнилась первая подбитая синица, несчастная “бабкина” курица и застреленные на охоте перепёлки, куропатки, зайцы. И я бил, бил из ружья, им было больнее... Дома ...На пороге мать строго шикнула на нас, и по лицу её я понял: случилось необыкновенное!
- ...Война, - ...сдавленно прошептала она...»
Re: Посвящается Порфирию Иванову.
Имя автора мне не известно.
НЕ РАДИ НАС...
Не ради нас пришёл на Землю Наш Учитель, А ради имени Святого Своего. Чтоб показать ту Истину простую, Лежащую давно у ног Его.
Земля, вода и голубое небо - Природа вся Его боготворит. А человек, по старому живущий, Глаза имеющий Когда Его узрит?
Живя в потоке старом, ненадёжном Отгородился от Природы он. Но свет пришёл на Землю, Такой мощный - Испепелит всё старое, прогонит вон!
Сознание Бога, твоё Учитель Лавиной бурной разольётся по Земле Поймут все люди: Ты пришёл, Спаситель Хвала и слава, слава - всё Тебе!
НЕ РАДИ НАС...
Не ради нас пришёл на Землю Наш Учитель, А ради имени Святого Своего. Чтоб показать ту Истину простую, Лежащую давно у ног Его.
Земля, вода и голубое небо - Природа вся Его боготворит. А человек, по старому живущий, Глаза имеющий Когда Его узрит?
Живя в потоке старом, ненадёжном Отгородился от Природы он. Но свет пришёл на Землю, Такой мощный - Испепелит всё старое, прогонит вон!
Сознание Бога, твоё Учитель Лавиной бурной разольётся по Земле Поймут все люди: Ты пришёл, Спаситель Хвала и слава, слава - всё Тебе!
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
НАУМОВ Э.К.,
президент Центра психотроники и народной медицины, член-корреспондент Американской ассоциации парапсихологов:
"Я всегда говорил Учителю, что он, наверное, самый не только необыкновенный, но и самый счастливый человек на этой земле, потому что его любили, любят и будут любить люди.
На меня нахлынули необыкновенные чувства, когда я увидел этот полный зал. Я удивился: суббота, хорошая погода, все на дачах, как трудно сейчас собрать людей. Я был на разных конференциях и везде 10-20 человек, везде какая-то леность, какое-то притупление. А сегодня здесь больше 1000 человек, такой дух, такая сила чувствуется! Это всеобщая любовь, которую заслужил наш дорогой Учитель. И это есть самое настоящее чудо, чудо Природы, чудо Вселенной, чудо всего света. И когда однажды мы с Валентиной Леонтьевной поехали выступать в Звёздный городок, мы видели,
какой колоссальный интерес проявили наши космонавты и американские астронавты, присутствовавшие там в тот момент. Сколько было вопросов, сколько было желания поглубже, подробнее узнать обо всём этом.
Вы знаете, я думаю, что всё было не случайно. Я не верю в случайности. Всё взаимосвязано, предопределено в какой-то степени. Когда я впервые сказал Власову (корреспондент журнала «Огонёк»): «Поедем, есть такой необыкновенный человек», и, несмотря на то, что это журналист со своим характером – не всё берет, он прямо сразу согласился поехать со мной на хутор. И не случайно первая статья Власова «Эксперимент длиной в полвека» («Огонёк», № 8 за 1982 год) вышла в свет в день рождения Учителя. Так не бывает случайно. Этого хотела Природа!
Мы сейчас живём в другой атмосфере. Надо помнить в какой морально-нравственной атмосфере жил и творил наш Учитель. Сколько было трудностей: домашний арест, длившийся три года, который был прерван в 1982 году статьей о нём в «Огоньке». Для меня Учитель был не только человеком, создавшим и проповедующим метод естественного оздоровления.
Глубокий интерес к его личности был у меня ещё связан с моей деятельностью, которой я занимаюсь уже 30 лет – это изучение необычных способностей человека. При первой же встрече с Парфирием Корнеевичем я увидел человека, обладающего необыкновенным даром, громадными возможностями. Он был ясновидцем, он был провидцем. И он мне говорил: «Ты у меня спрашивай, а я буду тебе отвечать».
Я стал задавать ему интересующие меня вопросы. Спрашивал, что будет завтра, что будет через год, а что будет в нашей стране. На одни он отвечал сразу, на другие говорил: «Я пойду спрошу у Природы». Он отвечал мне, и я всё это записывал. И все его предсказания, все его предвидения сбылись. Всё это является предметом моих научных изысканий и наблюдений и представляет для меня большую ценность. В будущем об этом ещё будет написано. Ещё много материалов ждут своего обнародования, отснято колоссальное количество кинопленки. Я думаю, что всё это вы увидите, и это обязательно произойдёт.
В заключении я хочу сказать об одном человеке, который сыграл в моей жизни большую роль. Это американский астронавт Эдгар Митчелл, шестой человек, побывавший на Луне. Для меня это особый человек. Он полетел на Луну технологом, а прилетел гуманистом. Митчелл был моим другом и защитником, спас меня в самый трудный момент моей жизни. Когда Митчелл прилетел в Москву и состоялась наша долгожданная встреча (до этого мы только переписывались), он мне сказал: «У нас были трудности, аварийные ситуации на Луне. На Луне я испытал особое состояние вдохновения и понимания божественности Вселенной». Я показал ему фотографию Учителя. Когда он внимательно посмотрел на фотографию, он сказал: «Я видел этого человека на Луне. Я его видел. Я видел его лицо. Боже мой, мы тогда просили Бога: «Спаси ты нас, спаси наши жизни».
После того, как Учитель ушёл, тела его не стало, я не был на хуторе. Хотя меня туда тянет, как будто я что-то там оставил. Я вижу в зале знакомые лица, но, к сожалению, нет среди них Валентины Леонтьевны Сухаревской, ближайшей соратницы Учителя. Это была не только сильная, мудрая женщина, но она тоже имела свой дар. Да, вы знаете, что тело умирает.
Ушло тело Учителя, тело Валентины Леонтьевны. Многие говорят: вот Учитель умер, а сколько ему было лет, а почему он мало прожил? Да ничего подобного! Можно быть стариком и в 50, и в 17 лет, я видел таких «стариков». И можно быть молодым в 80 лет. И Учитель был таким. И ничто ему не было чуждо. В нём было все человеческое и всё божественное. В этом-то и суть его была. Уйдут наши тела, но останется дух наш. Тело умирает, а душа остаётся, ибо дух на вершине бытия."
президент Центра психотроники и народной медицины, член-корреспондент Американской ассоциации парапсихологов:
"Я всегда говорил Учителю, что он, наверное, самый не только необыкновенный, но и самый счастливый человек на этой земле, потому что его любили, любят и будут любить люди.
На меня нахлынули необыкновенные чувства, когда я увидел этот полный зал. Я удивился: суббота, хорошая погода, все на дачах, как трудно сейчас собрать людей. Я был на разных конференциях и везде 10-20 человек, везде какая-то леность, какое-то притупление. А сегодня здесь больше 1000 человек, такой дух, такая сила чувствуется! Это всеобщая любовь, которую заслужил наш дорогой Учитель. И это есть самое настоящее чудо, чудо Природы, чудо Вселенной, чудо всего света. И когда однажды мы с Валентиной Леонтьевной поехали выступать в Звёздный городок, мы видели,
какой колоссальный интерес проявили наши космонавты и американские астронавты, присутствовавшие там в тот момент. Сколько было вопросов, сколько было желания поглубже, подробнее узнать обо всём этом.
Вы знаете, я думаю, что всё было не случайно. Я не верю в случайности. Всё взаимосвязано, предопределено в какой-то степени. Когда я впервые сказал Власову (корреспондент журнала «Огонёк»): «Поедем, есть такой необыкновенный человек», и, несмотря на то, что это журналист со своим характером – не всё берет, он прямо сразу согласился поехать со мной на хутор. И не случайно первая статья Власова «Эксперимент длиной в полвека» («Огонёк», № 8 за 1982 год) вышла в свет в день рождения Учителя. Так не бывает случайно. Этого хотела Природа!
Мы сейчас живём в другой атмосфере. Надо помнить в какой морально-нравственной атмосфере жил и творил наш Учитель. Сколько было трудностей: домашний арест, длившийся три года, который был прерван в 1982 году статьей о нём в «Огоньке». Для меня Учитель был не только человеком, создавшим и проповедующим метод естественного оздоровления.
Глубокий интерес к его личности был у меня ещё связан с моей деятельностью, которой я занимаюсь уже 30 лет – это изучение необычных способностей человека. При первой же встрече с Парфирием Корнеевичем я увидел человека, обладающего необыкновенным даром, громадными возможностями. Он был ясновидцем, он был провидцем. И он мне говорил: «Ты у меня спрашивай, а я буду тебе отвечать».
Я стал задавать ему интересующие меня вопросы. Спрашивал, что будет завтра, что будет через год, а что будет в нашей стране. На одни он отвечал сразу, на другие говорил: «Я пойду спрошу у Природы». Он отвечал мне, и я всё это записывал. И все его предсказания, все его предвидения сбылись. Всё это является предметом моих научных изысканий и наблюдений и представляет для меня большую ценность. В будущем об этом ещё будет написано. Ещё много материалов ждут своего обнародования, отснято колоссальное количество кинопленки. Я думаю, что всё это вы увидите, и это обязательно произойдёт.
В заключении я хочу сказать об одном человеке, который сыграл в моей жизни большую роль. Это американский астронавт Эдгар Митчелл, шестой человек, побывавший на Луне. Для меня это особый человек. Он полетел на Луну технологом, а прилетел гуманистом. Митчелл был моим другом и защитником, спас меня в самый трудный момент моей жизни. Когда Митчелл прилетел в Москву и состоялась наша долгожданная встреча (до этого мы только переписывались), он мне сказал: «У нас были трудности, аварийные ситуации на Луне. На Луне я испытал особое состояние вдохновения и понимания божественности Вселенной». Я показал ему фотографию Учителя. Когда он внимательно посмотрел на фотографию, он сказал: «Я видел этого человека на Луне. Я его видел. Я видел его лицо. Боже мой, мы тогда просили Бога: «Спаси ты нас, спаси наши жизни».
После того, как Учитель ушёл, тела его не стало, я не был на хуторе. Хотя меня туда тянет, как будто я что-то там оставил. Я вижу в зале знакомые лица, но, к сожалению, нет среди них Валентины Леонтьевны Сухаревской, ближайшей соратницы Учителя. Это была не только сильная, мудрая женщина, но она тоже имела свой дар. Да, вы знаете, что тело умирает.
Ушло тело Учителя, тело Валентины Леонтьевны. Многие говорят: вот Учитель умер, а сколько ему было лет, а почему он мало прожил? Да ничего подобного! Можно быть стариком и в 50, и в 17 лет, я видел таких «стариков». И можно быть молодым в 80 лет. И Учитель был таким. И ничто ему не было чуждо. В нём было все человеческое и всё божественное. В этом-то и суть его была. Уйдут наши тела, но останется дух наш. Тело умирает, а душа остаётся, ибо дух на вершине бытия."
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
ЩЕРБАКОВ И. И., 1948 г. р., ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, г. Киев.
Все участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС волею судьбы стали пострадавшими. Они выполнили свой долг и меньше всего думали о последствиях. С какой болью в сердце эти люди, положившие своё здоровье на жертвенник Чернобыля, ощущают безысходность своего положения! И как ни парадоксально, чем дальше уводит нас время от Чернобыльского пожара, тем безпомощней оказывается медицина. В 1986 году от болезней в результате облучения умерло 8 ликвидаторов. За три последующих года – 200. За 1990 год – 500. Директор института биофизики АМН СССР Ильин говорит, что жертв среди ликвидаторов сегодня уже 1134 человека в возрасте 20-49 лет («Аргументы и факты» № 21, 1991 г.). А по неофициальным оценкам отдельных учёных уже умерло до 10 тысяч ликвидаторов («За рубежом» № 20 1991 г.). Но даже официальная статистика наводит ужас своей трагической перспективой. Ведь через горнило Чернобыля прошло почти 900 тысяч человек, официально учтённых в государственном реестре. А сколько ещё неучтённых проживает в радиационно-опасных зонах? А если учесть, что подобная авария у нас не первая, то, что же, эти пострадавшие обречены? Тем более медицина сегодня не располагает возможностью оздоровления опалённых радиацией людей, а в аптеке, как говорится, здоровья не купишь.
Я на своём опыте убедился в целительной силе учения Иванова П. К. и убеждён, что выход такие люди могут найти в его советах. Душа болит, что многие облучённые ещё не знают об Учителе или не доверяют «Детке». Не доверяют, прежде всего, из-за её простоты и доступности. Трудно объяснить, что всё гениальное просто, тем более безплатно. Надо только жить по учению, и болезни уйдут.
В доме Учителя мне довелось встретить молодого человека, физика по профессии, получившего облучение в результате многолетней работы на установках с быстрыми нейтронами. Организм таял. Не помогали ни заморские дорогие препараты, ни йога, ни сыроедение, ни босохождение. Как результат – дистрофия организма, инвалидность. Но уже через две недели после начала занятий по системе Иванова П. К. он почувствовал себя человеком.
Болезнь отступила. Первый раз в Дом Учителя его принесли, сам он ходить не мог. Во второй раз – приехал сам.
Мой коллега Солонченко Е. Г. при атомных испытаниях на полигоне Новой Земли получил большую дозу радиационного облучения. Почти всех его товарищей, попавших с ним под взрыв, уже нет в живых, а он благодаря системе Иванова П. К. избавился от своих болезней.
Возможно, я не являю собой столь убедительный пример, но принимая участие в эвакуации населения г. Припяти и проведя в Чернобыльской зоне без каких-либо защитных средств первые четыре дня после аварии, получил ожог горла радиоактивным йодом, гиперплазию щитовидной железы и выраженные изменения в показателях картины крови. Когда я после первых четырех дней попал в госпиталь, кровь была чёрная, густая, не вытекала при её заборе из вен. Но уже через год занятий по системе Иванова П. К. кровь восстановилась, исчезла гиперплазия, самочувствие стало такое, что я в 20-градусный мороз рискнул окунуться в Енисей.
Я считаю, что надо обязательно системе Иванова П. К. придать официальный статус, то есть признать сё законное право на существование на равных правах, с официальной медициной."
Все участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС волею судьбы стали пострадавшими. Они выполнили свой долг и меньше всего думали о последствиях. С какой болью в сердце эти люди, положившие своё здоровье на жертвенник Чернобыля, ощущают безысходность своего положения! И как ни парадоксально, чем дальше уводит нас время от Чернобыльского пожара, тем безпомощней оказывается медицина. В 1986 году от болезней в результате облучения умерло 8 ликвидаторов. За три последующих года – 200. За 1990 год – 500. Директор института биофизики АМН СССР Ильин говорит, что жертв среди ликвидаторов сегодня уже 1134 человека в возрасте 20-49 лет («Аргументы и факты» № 21, 1991 г.). А по неофициальным оценкам отдельных учёных уже умерло до 10 тысяч ликвидаторов («За рубежом» № 20 1991 г.). Но даже официальная статистика наводит ужас своей трагической перспективой. Ведь через горнило Чернобыля прошло почти 900 тысяч человек, официально учтённых в государственном реестре. А сколько ещё неучтённых проживает в радиационно-опасных зонах? А если учесть, что подобная авария у нас не первая, то, что же, эти пострадавшие обречены? Тем более медицина сегодня не располагает возможностью оздоровления опалённых радиацией людей, а в аптеке, как говорится, здоровья не купишь.
Я на своём опыте убедился в целительной силе учения Иванова П. К. и убеждён, что выход такие люди могут найти в его советах. Душа болит, что многие облучённые ещё не знают об Учителе или не доверяют «Детке». Не доверяют, прежде всего, из-за её простоты и доступности. Трудно объяснить, что всё гениальное просто, тем более безплатно. Надо только жить по учению, и болезни уйдут.
В доме Учителя мне довелось встретить молодого человека, физика по профессии, получившего облучение в результате многолетней работы на установках с быстрыми нейтронами. Организм таял. Не помогали ни заморские дорогие препараты, ни йога, ни сыроедение, ни босохождение. Как результат – дистрофия организма, инвалидность. Но уже через две недели после начала занятий по системе Иванова П. К. он почувствовал себя человеком.
Болезнь отступила. Первый раз в Дом Учителя его принесли, сам он ходить не мог. Во второй раз – приехал сам.
Мой коллега Солонченко Е. Г. при атомных испытаниях на полигоне Новой Земли получил большую дозу радиационного облучения. Почти всех его товарищей, попавших с ним под взрыв, уже нет в живых, а он благодаря системе Иванова П. К. избавился от своих болезней.
Возможно, я не являю собой столь убедительный пример, но принимая участие в эвакуации населения г. Припяти и проведя в Чернобыльской зоне без каких-либо защитных средств первые четыре дня после аварии, получил ожог горла радиоактивным йодом, гиперплазию щитовидной железы и выраженные изменения в показателях картины крови. Когда я после первых четырех дней попал в госпиталь, кровь была чёрная, густая, не вытекала при её заборе из вен. Но уже через год занятий по системе Иванова П. К. кровь восстановилась, исчезла гиперплазия, самочувствие стало такое, что я в 20-градусный мороз рискнул окунуться в Енисей.
Я считаю, что надо обязательно системе Иванова П. К. придать официальный статус, то есть признать сё законное право на существование на равных правах, с официальной медициной."
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
ОРЛОВ Ю.М., д., психол. н., профессор, заведующий кафедрой педагогики и медицинской психологии Московской медицинской академии наук им. Сеченова И.М.
"Отношения между людьми и здоровье человека."
Ни одно из положений учения Иванова П.К. не противоречит ни научным традициям, ни достижениям современной медицинской
науки. Если существует неприятие со стороны представителей традиционной медицины, то это является следствием их снобизма и нежеланием ассимилировать, понять совершенно новый опыт. Система оздоровления, с которой вы сейчас знакомитесь и хотите участвовать в ней, имеет целью повышение жизненных сил организма человека с учётом его души и тела.
Прежде всего, хочу обратить ваше внимание на морально-этический и психологический аспекты учения. Те рекомендации, которые даёт Иванов П.К.: просить, проникнуться хорошим чувством по отношению к другим людям, преодолеть такие эмоции как зависть, тщеславие, гордость, враждебность, ненависть и т. п., совсем не противоречат современной медицине, а именно психосоматическим отношениям. Состояние души оказывает огромное влияние на тело, и на этом основано научное направление, которое именуется психосоматической медициной.
Традиционная медицина рассматривает человека, как сложный биохимический, физиологический механизм, а для некоторой корректировки вносится формула, что нужно лечить не болезнь, а личность. На самом деле вся система медицинского образования и подготовки врачей не обеспечивает именно этого личностного, индивидуального, психологического подхода в процессе лечения.
Практические рекомендации Иванова свободны от научной терминологии, от той научной схоластики категорий и понятий, которыми мы, медики, привыкли мыслить. И многим представителям науки кажется, что здесь есть нечто знахарское, нечто необоснованное, близкое к некой религиозной установке, которая якобы основана вся на вере, на самовнушении и многом другом.
Я думаю, что те представители науки, которые так считают, заблуждаются. Современная передовая наука должна быть свободна от примитивных, научных воззрений, которые рассматривают реальность только в контексте материальных взаимодействий и отрицают существование духа. Подлинная наука, если она возьмётся за исследование процессов, происходящих в человеке, найдёт зависимости, те обоснования и корреляции, которые показывают связь именно души и тела.
Если мы исследуем то, что происходит в организме человека, когда он испытывает гнев, страх или враждебность, мы увидим, что идёт отравление организма продуктами эндокринных реакций, которые предназначены для бегства или хорошей драки. Но поскольку в обществе гнев не всегда может завершиться бегством или дракой, и человек не всегда может уйти от своего страха, то получается, что все эти продукты метаболизма не используются организмом и превращаются в сильнейший яд, разрушающий тело изнутри. А если это хронически долго длится, то происходит истощение иммунной системы, и человек становится беззащитен против заболеваний. Поэтому Учитель и советует: не тщеславься, не обижайся, не завидуй, полюби человека. Эти советы направлены на устранение эмоций, которые трансформируются в гнев или в страх.
В медицинской практике не учитывается взаимодействие между состоянием души, эмоциями человека и реакцией его тела. Только выдающиеся врачи улавливают эту связь и прибегают к действиям, способствующим улучшению состояния больного за счёт достижения согласия с самим собой и укрощения своих отрицательных эмоций.
В данном учении обращение к Учителю с просьбой о здоровье является важнейшим элементом. Причём человек может просить не только исцеления, но может сказать: «Учитель, помоги мне справится с обидой, сними это напряжение, помоги мне простить». И если вы так попросили, то обида проходит, возникает равновесие, исчезают неблагоприятные реакции в организме, наступает улучшение состояния больного. Что значит улучшение состояния? Это значит, что организм выделяет определённые вещества-эндорфины, которые умножают жизненные силы организма. Когда я прошу, я чувствую своё единство с тем, у кого я прошу. Учитель учит, чтобы просили его, и это единение способствует улучшению здоровья человека, повышает, по-видимому, его иммунитет, о чём говорят архиисцеления. Если человек не верит в это, то эффект меньше, а если верит – эффект больше, пациент способен к выздоровлению пропорционально силе его веры.
Вы уже знаете, что если чувствуете недомогание, у вас что-то ноет и какое-то плохое настроение, надо вылить на себя ведро холодной воды, и человек меняется. Видимо, происходит такое сильное целительное воздействие на организм , что, если к этому ещё прибавить психологическое состояние просьбы, то эффект увеличивается в несколько раз.
Очень важно, чтобы вы советовали своим пациентам, что для выздоровления необходимо изменить к лучшему свои отношения с людьми. Моральный завет в учении Иванова состоит в терпимости, принятии других такими, какие они есть. Это подобно тому, как человек сливается с Природой, принимает её такой, какая она есть, и он должен также природно относиться к окружению. Если вы терпимы к другому, если стремитесь к согласию с ним, если принимаете в нём, как хорошее, так и плохое, и хотите его понять, если вы его любите, то это совершенно другое отношение, чем если вы хотите его переделать. Если человек устанавливает такие отношения, то его психологическое состояние, его эмоциональный тонус становятся совершенно другими.
На нашей кафедре разработана теория саногенного мышления, то есть оздоравливающего мышления. Человек должен учиться мыслить так, чтобы мысли способствовали его оздоровлению, принятию самого себя, согласию с окружением. Но человек может мыслить и патогенно. Тогда все события превращаются для него в стресс и напряжённость. Например, каждый раз, когда вы обиделись или испытываете тревогу, у вас зажимается, скажем, желчевыводящий сфинктер. Вы не сможете в этом случае никакими обливаниями избавиться от желчекаменной болезни, потому что ваша душа натренировалась на эти эмоции реагировать именно таким образом. Поэтому врач должен знать, как на эмоции реагирует пациент и делать соответствующие рекомендации.
Мы проводили эксперименты по обучению людей, страдающих гипертонической болезнью, как правильно думать об обиде, о стыде, о неудаче. Когда они научились размысливать свои эмоции и ослаблять их, – симптомы их болезней стали ослабевать. Если вы обижаетесь, вы можете начисто уничтожить обиду, когда вы прощаете обидчика. Обида исчезает, и её вредоносное воздействие на вашу печень, на ваше тело проходит. Если вы принимаете вашу неудачу, то вредоносное влияние чувства неудачи и переживания перестают разрушать ваше тело. Если вы не сравниваете себя с другими и воспринимаете людей и самого себя как индивидуальность, как неповторимое существо, вы освобождаетесь от самой гнусной эмоции – от зависти. Я привёл только несколько примеров, но думаю, всем ясно, что если мы, врачи, действительно хотим оздоравливать других, мы обязаны сами научиться владеть собой, научиться самим быть здоровыми.
Учитель учит глубочайшей терпимости, а точнее сказать, терпению. Ведь то, что с ним проделывало государство, людские предрассудки – ужасно. Но ни в каких его разговорах, ни в одной его записи нет никакой обиды на тех людей, которые подвергали его преследованиям. Поэтому его жизнь – это жизнь Бога-человека, потому, что он свободен от тех страстей, которые обуревают каждого из нас. Поэтому его терпение должно быть образцом и для нас.
Я, как представитель современной науки, как доктор психологических наук, профессор и тому подобное, не нахожу никаких отклонений в учении Иванова и уверен в том, что предлагаемая система основана на глубокой интуиции и знании Природы человека. Знании не научном. А как получаются научные знания? Мы сами проводим эксперименты, фиксируем результаты, применяем статистические критерии и таким образом доказываем наши предположения. Но есть другой путь познания реальности – это интуитивное познание, которое лежит в основе всего. Поэтому простота, очевидность, ясность, которые мы имеем в «Детке», есть не что иное, как выражение глубочайшей интуиции и знания. Достойно сожаления то, что учёные очень несмело, осторожно приступают к научному обоснованию того, что даёт интуиция и опыт великих людей.
И ещё: я знаю исследования, в которых изучался вопрос, сколько вредных веществ мы вводим в организм через удобрения, пестициды и т. п. И если взять и измерить воздействие вот этих веществ на нашу внутреннюю среду, то на первом месте по её разрушению всё-таки будет стоять медицина. Вы только посмотрите, что такое медикаментозные назначения человеку при болезни. Это массированное воздействие огромного количества химических веществ, которые разрушают организм. Подумайте хотя бы о том, что если мы знаем прививки от десяти болезней и этим подстёгиваем
нашу иммунную систему, то, что будет, если мы выработаем прививки от тысячи болезней и станем их все применять? Нашей иммунной системе тогда не позавидуешь! Поэтому-то Иванов настаивает на том, чтобы действовать через веру, через Природу, через собственное оздоровление путём взаимодействия со всем природным человеческим окружением. Это более эффективно, чем, если действовать на организм с помощью прямого вмешательства, в химизм внутренней среды человека.
Мы глубоко заблуждаемся, понимая иммунитет только вещественно – в смысле определённого набора антител и не принимая во внимание связанную с антителами энергетику. А ведь современное представление об иммунитете именно энергетическое, то, что старые врачи называли жизненной силой, а мы со своим снобизмом считали ненаучным. Система Учителя Иванова и предлагает нам получение жизненной силы через взаимодействие с Природой, через связь с её стихиями.
Вы закончили медицинский институт. Если вы только играете роль врача, если это только ваша должность, то язык у вас не повернётся рассказать своим пациентам об этом новом небывалом деле. Но если вы истинный врач, то вы должны давать людям новое для их оздоровления. Врач, это ведь не только специалист, выписывающий рецепт. Но, кроме того, врач – это человек, формирующий оздоравливающее мышление и поведение у своих пациентов. Врач – это воспитатель здорового человека.
Поэтому-то здесь мы с вами и собрались, чтобы выработать новую концепцию здоровья, воспользовавшись этим учением, которое ничем не противоречит современным достижениям научной медицины."
"Отношения между людьми и здоровье человека."
Ни одно из положений учения Иванова П.К. не противоречит ни научным традициям, ни достижениям современной медицинской
науки. Если существует неприятие со стороны представителей традиционной медицины, то это является следствием их снобизма и нежеланием ассимилировать, понять совершенно новый опыт. Система оздоровления, с которой вы сейчас знакомитесь и хотите участвовать в ней, имеет целью повышение жизненных сил организма человека с учётом его души и тела.
Прежде всего, хочу обратить ваше внимание на морально-этический и психологический аспекты учения. Те рекомендации, которые даёт Иванов П.К.: просить, проникнуться хорошим чувством по отношению к другим людям, преодолеть такие эмоции как зависть, тщеславие, гордость, враждебность, ненависть и т. п., совсем не противоречат современной медицине, а именно психосоматическим отношениям. Состояние души оказывает огромное влияние на тело, и на этом основано научное направление, которое именуется психосоматической медициной.
Традиционная медицина рассматривает человека, как сложный биохимический, физиологический механизм, а для некоторой корректировки вносится формула, что нужно лечить не болезнь, а личность. На самом деле вся система медицинского образования и подготовки врачей не обеспечивает именно этого личностного, индивидуального, психологического подхода в процессе лечения.
Практические рекомендации Иванова свободны от научной терминологии, от той научной схоластики категорий и понятий, которыми мы, медики, привыкли мыслить. И многим представителям науки кажется, что здесь есть нечто знахарское, нечто необоснованное, близкое к некой религиозной установке, которая якобы основана вся на вере, на самовнушении и многом другом.
Я думаю, что те представители науки, которые так считают, заблуждаются. Современная передовая наука должна быть свободна от примитивных, научных воззрений, которые рассматривают реальность только в контексте материальных взаимодействий и отрицают существование духа. Подлинная наука, если она возьмётся за исследование процессов, происходящих в человеке, найдёт зависимости, те обоснования и корреляции, которые показывают связь именно души и тела.
Если мы исследуем то, что происходит в организме человека, когда он испытывает гнев, страх или враждебность, мы увидим, что идёт отравление организма продуктами эндокринных реакций, которые предназначены для бегства или хорошей драки. Но поскольку в обществе гнев не всегда может завершиться бегством или дракой, и человек не всегда может уйти от своего страха, то получается, что все эти продукты метаболизма не используются организмом и превращаются в сильнейший яд, разрушающий тело изнутри. А если это хронически долго длится, то происходит истощение иммунной системы, и человек становится беззащитен против заболеваний. Поэтому Учитель и советует: не тщеславься, не обижайся, не завидуй, полюби человека. Эти советы направлены на устранение эмоций, которые трансформируются в гнев или в страх.
В медицинской практике не учитывается взаимодействие между состоянием души, эмоциями человека и реакцией его тела. Только выдающиеся врачи улавливают эту связь и прибегают к действиям, способствующим улучшению состояния больного за счёт достижения согласия с самим собой и укрощения своих отрицательных эмоций.
В данном учении обращение к Учителю с просьбой о здоровье является важнейшим элементом. Причём человек может просить не только исцеления, но может сказать: «Учитель, помоги мне справится с обидой, сними это напряжение, помоги мне простить». И если вы так попросили, то обида проходит, возникает равновесие, исчезают неблагоприятные реакции в организме, наступает улучшение состояния больного. Что значит улучшение состояния? Это значит, что организм выделяет определённые вещества-эндорфины, которые умножают жизненные силы организма. Когда я прошу, я чувствую своё единство с тем, у кого я прошу. Учитель учит, чтобы просили его, и это единение способствует улучшению здоровья человека, повышает, по-видимому, его иммунитет, о чём говорят архиисцеления. Если человек не верит в это, то эффект меньше, а если верит – эффект больше, пациент способен к выздоровлению пропорционально силе его веры.
Вы уже знаете, что если чувствуете недомогание, у вас что-то ноет и какое-то плохое настроение, надо вылить на себя ведро холодной воды, и человек меняется. Видимо, происходит такое сильное целительное воздействие на организм , что, если к этому ещё прибавить психологическое состояние просьбы, то эффект увеличивается в несколько раз.
Очень важно, чтобы вы советовали своим пациентам, что для выздоровления необходимо изменить к лучшему свои отношения с людьми. Моральный завет в учении Иванова состоит в терпимости, принятии других такими, какие они есть. Это подобно тому, как человек сливается с Природой, принимает её такой, какая она есть, и он должен также природно относиться к окружению. Если вы терпимы к другому, если стремитесь к согласию с ним, если принимаете в нём, как хорошее, так и плохое, и хотите его понять, если вы его любите, то это совершенно другое отношение, чем если вы хотите его переделать. Если человек устанавливает такие отношения, то его психологическое состояние, его эмоциональный тонус становятся совершенно другими.
На нашей кафедре разработана теория саногенного мышления, то есть оздоравливающего мышления. Человек должен учиться мыслить так, чтобы мысли способствовали его оздоровлению, принятию самого себя, согласию с окружением. Но человек может мыслить и патогенно. Тогда все события превращаются для него в стресс и напряжённость. Например, каждый раз, когда вы обиделись или испытываете тревогу, у вас зажимается, скажем, желчевыводящий сфинктер. Вы не сможете в этом случае никакими обливаниями избавиться от желчекаменной болезни, потому что ваша душа натренировалась на эти эмоции реагировать именно таким образом. Поэтому врач должен знать, как на эмоции реагирует пациент и делать соответствующие рекомендации.
Мы проводили эксперименты по обучению людей, страдающих гипертонической болезнью, как правильно думать об обиде, о стыде, о неудаче. Когда они научились размысливать свои эмоции и ослаблять их, – симптомы их болезней стали ослабевать. Если вы обижаетесь, вы можете начисто уничтожить обиду, когда вы прощаете обидчика. Обида исчезает, и её вредоносное воздействие на вашу печень, на ваше тело проходит. Если вы принимаете вашу неудачу, то вредоносное влияние чувства неудачи и переживания перестают разрушать ваше тело. Если вы не сравниваете себя с другими и воспринимаете людей и самого себя как индивидуальность, как неповторимое существо, вы освобождаетесь от самой гнусной эмоции – от зависти. Я привёл только несколько примеров, но думаю, всем ясно, что если мы, врачи, действительно хотим оздоравливать других, мы обязаны сами научиться владеть собой, научиться самим быть здоровыми.
Учитель учит глубочайшей терпимости, а точнее сказать, терпению. Ведь то, что с ним проделывало государство, людские предрассудки – ужасно. Но ни в каких его разговорах, ни в одной его записи нет никакой обиды на тех людей, которые подвергали его преследованиям. Поэтому его жизнь – это жизнь Бога-человека, потому, что он свободен от тех страстей, которые обуревают каждого из нас. Поэтому его терпение должно быть образцом и для нас.
Я, как представитель современной науки, как доктор психологических наук, профессор и тому подобное, не нахожу никаких отклонений в учении Иванова и уверен в том, что предлагаемая система основана на глубокой интуиции и знании Природы человека. Знании не научном. А как получаются научные знания? Мы сами проводим эксперименты, фиксируем результаты, применяем статистические критерии и таким образом доказываем наши предположения. Но есть другой путь познания реальности – это интуитивное познание, которое лежит в основе всего. Поэтому простота, очевидность, ясность, которые мы имеем в «Детке», есть не что иное, как выражение глубочайшей интуиции и знания. Достойно сожаления то, что учёные очень несмело, осторожно приступают к научному обоснованию того, что даёт интуиция и опыт великих людей.
И ещё: я знаю исследования, в которых изучался вопрос, сколько вредных веществ мы вводим в организм через удобрения, пестициды и т. п. И если взять и измерить воздействие вот этих веществ на нашу внутреннюю среду, то на первом месте по её разрушению всё-таки будет стоять медицина. Вы только посмотрите, что такое медикаментозные назначения человеку при болезни. Это массированное воздействие огромного количества химических веществ, которые разрушают организм. Подумайте хотя бы о том, что если мы знаем прививки от десяти болезней и этим подстёгиваем
нашу иммунную систему, то, что будет, если мы выработаем прививки от тысячи болезней и станем их все применять? Нашей иммунной системе тогда не позавидуешь! Поэтому-то Иванов настаивает на том, чтобы действовать через веру, через Природу, через собственное оздоровление путём взаимодействия со всем природным человеческим окружением. Это более эффективно, чем, если действовать на организм с помощью прямого вмешательства, в химизм внутренней среды человека.
Мы глубоко заблуждаемся, понимая иммунитет только вещественно – в смысле определённого набора антител и не принимая во внимание связанную с антителами энергетику. А ведь современное представление об иммунитете именно энергетическое, то, что старые врачи называли жизненной силой, а мы со своим снобизмом считали ненаучным. Система Учителя Иванова и предлагает нам получение жизненной силы через взаимодействие с Природой, через связь с её стихиями.
Вы закончили медицинский институт. Если вы только играете роль врача, если это только ваша должность, то язык у вас не повернётся рассказать своим пациентам об этом новом небывалом деле. Но если вы истинный врач, то вы должны давать людям новое для их оздоровления. Врач, это ведь не только специалист, выписывающий рецепт. Но, кроме того, врач – это человек, формирующий оздоравливающее мышление и поведение у своих пациентов. Врач – это воспитатель здорового человека.
Поэтому-то здесь мы с вами и собрались, чтобы выработать новую концепцию здоровья, воспользовавшись этим учением, которое ничем не противоречит современным достижениям научной медицины."
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
БРИЖАНЁВ А.А., хутор Верхний Кондрючий Луганской обл.
Здравствуйте. Благодарю вас за то, что вы собрали такой большой форум в Москве и пригласили нас. Нам трудно говорить рядом с учёными и медиками. Но у нас есть свой жизненный путь, свой опыт, о котором я хочу рассказать.
На моих глазах Учитель принимал очень много людей. Бывало, в иные дни по 300 человек принимал. И многие из них излечивались, Это не то, что какие-то таблетки или уколы. Человек сам над собой работает. Сейчас, как вырисовывается, берётся наша медицина принять эту идею. И дай ей Бог принять это, взять на вооружение и ввести среди людей. Но надо ещё знать самое главное, что 37
необходимо для того, чтобы вводить это среди людей. А необходимо сознание каждому тому медицинскому работнику – профессор ли он, доктор ли, врач ли... Самому надо начать. Прежде самому попробовать на своём теле, испытать все эти качества, которые есть в Природе. И тогда только давать их людям. А иначе, как они смогут передать то, что неведомо?
При мне приехала на хутор к Учителю женщина-врач. Пришлось ей решать, как же дальше быть. «Я же, – говорит она, – закончила институт, а теперь, что же мне надо новую профессию искать? Как же я могу лечить людей?» А Учитель взял ее руку, сказал: «Лечи с Учителем, лечи по-новому, по новой системе».
Передавать это надо только бесплатно. Не вздумайте даже и полушечки взять – ни в коем случае. Идею нельзя продавать. Понимаете, это такой закон стоит между Природой и человечеством.
Мы так невообразимо далеко зашли (не мы, а ещё наши предки), что на сегодняшний день нам этот поток не остановить. Он развит ещё нашими предками. Поэтому на сегодняшний день и пришёл Учитель – родился новый человек, и принёс новую идею для всего человечества.
Учитель говорил так: «Я пришёл для всех людей всего мира. Это международное здоровье...». И ещё многое он нам говорил. Говорил и о том, что «всё пойдёт из Москвы, а начнётся с деревни».
Мы не имеем права зазывать, нет. Кто желает – идёт, идёт по сознанию – получит. Должно быть сознание, воля и просьба. Только тогда человек получит в Природе. Ведь эти качества в природе найдены. На сегодняшний день «Детка» – новое, небывалое.
Здравствуйте. Благодарю вас за то, что вы собрали такой большой форум в Москве и пригласили нас. Нам трудно говорить рядом с учёными и медиками. Но у нас есть свой жизненный путь, свой опыт, о котором я хочу рассказать.
На моих глазах Учитель принимал очень много людей. Бывало, в иные дни по 300 человек принимал. И многие из них излечивались, Это не то, что какие-то таблетки или уколы. Человек сам над собой работает. Сейчас, как вырисовывается, берётся наша медицина принять эту идею. И дай ей Бог принять это, взять на вооружение и ввести среди людей. Но надо ещё знать самое главное, что 37
необходимо для того, чтобы вводить это среди людей. А необходимо сознание каждому тому медицинскому работнику – профессор ли он, доктор ли, врач ли... Самому надо начать. Прежде самому попробовать на своём теле, испытать все эти качества, которые есть в Природе. И тогда только давать их людям. А иначе, как они смогут передать то, что неведомо?
При мне приехала на хутор к Учителю женщина-врач. Пришлось ей решать, как же дальше быть. «Я же, – говорит она, – закончила институт, а теперь, что же мне надо новую профессию искать? Как же я могу лечить людей?» А Учитель взял ее руку, сказал: «Лечи с Учителем, лечи по-новому, по новой системе».
Передавать это надо только бесплатно. Не вздумайте даже и полушечки взять – ни в коем случае. Идею нельзя продавать. Понимаете, это такой закон стоит между Природой и человечеством.
Мы так невообразимо далеко зашли (не мы, а ещё наши предки), что на сегодняшний день нам этот поток не остановить. Он развит ещё нашими предками. Поэтому на сегодняшний день и пришёл Учитель – родился новый человек, и принёс новую идею для всего человечества.
Учитель говорил так: «Я пришёл для всех людей всего мира. Это международное здоровье...». И ещё многое он нам говорил. Говорил и о том, что «всё пойдёт из Москвы, а начнётся с деревни».
Мы не имеем права зазывать, нет. Кто желает – идёт, идёт по сознанию – получит. Должно быть сознание, воля и просьба. Только тогда человек получит в Природе. Ведь эти качества в природе найдены. На сегодняшний день «Детка» – новое, небывалое.
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте!
(Свидетельство Татьяны Петровны Антоновой,-
приемной дочери Учителя — москвичка).
«12 февраля 1951 года Учителя взяли в Москве
и увезли в Ленинград. И я ходила по всем орга-
нам, ходила в ЦК, как дочка, чтобы получить раз-
решение на свидание с Учителем. Была я у Кузне-
цова в Москве, папа за ним числился. Но тот мне
сказал, что теперь он над Ним не хозяин и напра-
вил меня к прокурору г. Москвы. И добавил: «Я
ему сколько раз говорил, чтобы Он не ходил по
Москве в трусах. Когда я был хозяином — я Его
всегда выручал, а теперь иди на Кузнецкий, 24 к
прокурору». Я к нему пошла, просидела там около
часа, а народу было много. А Учитель в это время
сидел в Таганской тюрьме — до отправки в Ленин-
град. Дождалась я своей очереди, захожу в каби-
нет прокурора и прошу разрешения на передачу
отцу. А прокурор говорит: «Твоя фамилия Антоно-
ва, а он — Иванов. Вы кто будете?» Я ему гово-
рю: «Это мой отчим. Когда мама моя выходила за-
муж, я у нее уже была». Он мне говорит: «Так вон
кто твой отчим-то! Знаю я его». Нажал на столе
какую-то кнопку, поговорил с кем-то и говорит мне:
«Приходите завтра — его буква будет. А там ведь
кормят хорошо!» Я ответила: «Вот поэтому люди
и сидят с мешками и сумками на передачу».
Под 8-ое марта 1951 года мы пришли к Таган-
ской тюрьме и стали требовать выпустить Учите-
ля. Народу собралось — уйма. Люди говорят во-
круг: «Кого это так встречают? Мы живем здесь
30 лет и никогда столько людей не видели». Около
двух тысяч было человек. А в тюрьме работала од-
на женщина, она обеды раздавала. Учитель пере-
дал с ней записку нам с тетей Пашей в общежи-
тие, где Он сказал, когда начальник тюрьмы вый-
дет — станьте на колени и просите, чтобы он Ме-
ня выпустил. И так и было: когда начальник вышел,
то мы, все как один, опустились на колени — у
начальника даже слезы потекли. Он говорит: «Мы
Его не держим, Его держат другие органы, а не
мы». А иностранцы фотографировали весь народ
в это время. И тут выехала конница из-за стены —
столько народу было! Окружили всех и нас троих
взяли: меня, Марию Матвеевну и Ульяну Федоров-
ну — маму. Привели нас в милицию и спрашива-
ют у нас: «Кто людей собрал?» Мы говорим: «Они
сами собрались, узнали что Он там и требуют, что-
бы Его освободили. Его ни за что держат там>.
И нас продержали до 12 часов ночи. Сначала обе-
щали выпустить Учителя, но потом сказали, что
нет — не отпустят. И нас выпустили, мы пошли до-
мой. А потом из Таганки Его прямо в Ленинград
отправили, а из Ленинграда в Чистополь, а потом
уже в Казань — на выход домой. Я писала в Ми-
нистерство, там тогда был Доставалов; он мне пи-
шет, что ваш отчим Иванов П. К. будет проверен
особой комиссией 6 июня 1954 года. У меня эта
бумажка есть. И Его освободили из Казани. Па-
па телеграмму дал, пишет, что освободили давно,
только врачи держали. Ему об этом медсестра ска-
зала: «Вас давно освободили, что же Вы не уез-
жаете?» Тогда Учитель стал просить, говорить
им: — что же вы? Администрация меня освободи-
ла, а вы меня держите. И Его отпустили».
(Свидетельство Валентины Леонтьевны Суха-
ревской, УССР, хутор Верхний Кондрючий).
«У меня уже 20 лет припадки были эпилепсии, к
тому же менингит и тромбофлебит. В 1929 году,
когда я участвовала на скачках — упала с лоша-
ди и разбилась. С тех пор все туман и туман был
у меня в голове и припадки такие были, что я вся
в кровь изобьюсь — и по ныней день шрамы на те-
ле остались. А живу я в таких условиях, как вы са-
ми видите: тут надо и корову обслужить, и в ого-
роде посадить, потяпать и т. д. Живу я здесь, в
хуторе Боги с 1939 года, а родилась в Шарапкине
19 февраля 1911 года. У меня пол-Шарапкина од-
ной родни. В семье нас у матери было 17 детей, а
я посередке была. И вот, в 1950 году это было,
поехала я на базар с вишнями. Только в ворота
вошла — хлоп и упала! Приступ накрыл меня: по-
катились мои вишни, а сама бьюсь. Посбежались
ко мне люди, и одна женщина говорит: «Никто ей
не поможет, кроме одного человека, который ходит
лето и зиму в одних трусах. Живет Он в Сулине —
Он спас меня в жизни». И тут же мы туда поеха-
ли, а когда мы приехали к Нему в Сулин, то Его
дома не оказалось — Он 'был взят на испытание в
Казань на 4 года. Это был Учитель. А болезни не
оставляют меня — все мне хуже и хуже. Я отказа-
лась от всех микстур, от всех порошков — стала
без этого стараться быть. Познакомилась побли-
же с женой Учителя, Ульяной Федоровной, с Его
сыном Яковом и невесткой и попросила их сразу
мне сообщить, как только явится Учитель домой.
И вот, в 1954 году 7 января Учитель приехал — я
получила эту весточку. А 8 января уже собираются
ехать в Сулин к Учителю наши хуторские люди,
которые из коммуны: тут у нас в хуторе коммуна
была в то время. Собирается Марк Иванович По-
номарев, Иван Гордеевич Похвала, Парамоновна —
его супруга, Александр Васильевич Бреженев и Се-
нина Агафья Ивановна. И они меня с удовольстви-
ем с собою взяли. Приехали мы в Сулин, здравст-
вуемся. А Учитель этих людей знает, а меня не зна-
ет. Когда я ехала к Учителю, то я не думала, что
Он меня такую примет, и я Ему сказала: «Учитель,
ты меня наверно не примешь — я же не молящая-
ся ни в кого; я своей матери сказала, чтобы меня
не венчали в церкви, когда я буду замуж выходить
и если умру когда, чтобы попа не было! Я на эту
комедию насмотрелась еще тогда, когда я была
девчонкой». Учитель мне ответил: — да у тебя же,
Валентина, чистый сосуд. Что у тебя? Я говорю
Ему: «У меня припадки, посмотрите: у меня и ру-
ки побиты, и ноги побиты; да еще менингит, и тром-
бофлебит, да еще радикулит. Я уже много лет наг-
нуться не могу, а только приседаю; много лет я не
разуваюсь — для меня невыносимо стать босою
ногою на пол». А Он мне говорит: — разувайся! Я
разулась. Он мне ноги помыл холодной водой, вы-
вел меня босую на снег, поводил меня вокруг сто-
лика во дворе по снегу и пошли мы в хату. И Учи-
тель говорит: — ну как? Я отвечаю: «Да ничего».
Он мне сказал: — а ну, нагнись! Я стала нагибать-
ся — а у меня ничего не болит: я и так и этак —
не болит! И я так покраснела от стыда, что это я,
наверно, всю жизнь придуривалась. А Учитель го-
ворит: — да нет, ты не придуривалась; идём ещё.
Он повторно повел на снег, три раза обвел вокруг
стола, повторно помыл ноги и сказал: — два раза
и день, утром-вечером мыть ноги; не плевать-не хар-
кать: глотать как продукт; подать бедному обяза-
тельно от своих трудов сколько сможешь — не по-
жалей! Попроси прощения во всем хуторе, не про-
пуская ни одного дома, когда приедешь домой. Я
говорю: «Учитель, да я прожила так свою Жизнь,
что я никогда ни с кем вроде бы не ссорилась...» А
Он мне говорит: — Я тебе сказал! — повернулся и
ушел от меня. И я это все выполнила для того, что-
бы у меня ничего не болело, хуторяне сказали мое-
му мужу, что Леонтьевна уже готовенькая, — рех-
нулась, то только припадки были, а теперь еще и
психически ненормальная: ходит в каждый дом„
кланяется, прощения просит. Но с тех пор ни одно-
го припадка не было, и по сей день! Я и один день
боюсь пропустить, чтобы не искупаться ледяной во-
дой в мороз на дворе — не дай Бог, опять болезни
нагрянут, как это было 30 лет назад! И я буду за-
ниматься по тому совету, что мне дал Учитель.»
(Свидетельство Татьяны Петровны Антоновой,-
приемной дочери Учителя — москвичка).
«12 февраля 1951 года Учителя взяли в Москве
и увезли в Ленинград. И я ходила по всем орга-
нам, ходила в ЦК, как дочка, чтобы получить раз-
решение на свидание с Учителем. Была я у Кузне-
цова в Москве, папа за ним числился. Но тот мне
сказал, что теперь он над Ним не хозяин и напра-
вил меня к прокурору г. Москвы. И добавил: «Я
ему сколько раз говорил, чтобы Он не ходил по
Москве в трусах. Когда я был хозяином — я Его
всегда выручал, а теперь иди на Кузнецкий, 24 к
прокурору». Я к нему пошла, просидела там около
часа, а народу было много. А Учитель в это время
сидел в Таганской тюрьме — до отправки в Ленин-
град. Дождалась я своей очереди, захожу в каби-
нет прокурора и прошу разрешения на передачу
отцу. А прокурор говорит: «Твоя фамилия Антоно-
ва, а он — Иванов. Вы кто будете?» Я ему гово-
рю: «Это мой отчим. Когда мама моя выходила за-
муж, я у нее уже была». Он мне говорит: «Так вон
кто твой отчим-то! Знаю я его». Нажал на столе
какую-то кнопку, поговорил с кем-то и говорит мне:
«Приходите завтра — его буква будет. А там ведь
кормят хорошо!» Я ответила: «Вот поэтому люди
и сидят с мешками и сумками на передачу».
Под 8-ое марта 1951 года мы пришли к Таган-
ской тюрьме и стали требовать выпустить Учите-
ля. Народу собралось — уйма. Люди говорят во-
круг: «Кого это так встречают? Мы живем здесь
30 лет и никогда столько людей не видели». Около
двух тысяч было человек. А в тюрьме работала од-
на женщина, она обеды раздавала. Учитель пере-
дал с ней записку нам с тетей Пашей в общежи-
тие, где Он сказал, когда начальник тюрьмы вый-
дет — станьте на колени и просите, чтобы он Ме-
ня выпустил. И так и было: когда начальник вышел,
то мы, все как один, опустились на колени — у
начальника даже слезы потекли. Он говорит: «Мы
Его не держим, Его держат другие органы, а не
мы». А иностранцы фотографировали весь народ
в это время. И тут выехала конница из-за стены —
столько народу было! Окружили всех и нас троих
взяли: меня, Марию Матвеевну и Ульяну Федоров-
ну — маму. Привели нас в милицию и спрашива-
ют у нас: «Кто людей собрал?» Мы говорим: «Они
сами собрались, узнали что Он там и требуют, что-
бы Его освободили. Его ни за что держат там>.
И нас продержали до 12 часов ночи. Сначала обе-
щали выпустить Учителя, но потом сказали, что
нет — не отпустят. И нас выпустили, мы пошли до-
мой. А потом из Таганки Его прямо в Ленинград
отправили, а из Ленинграда в Чистополь, а потом
уже в Казань — на выход домой. Я писала в Ми-
нистерство, там тогда был Доставалов; он мне пи-
шет, что ваш отчим Иванов П. К. будет проверен
особой комиссией 6 июня 1954 года. У меня эта
бумажка есть. И Его освободили из Казани. Па-
па телеграмму дал, пишет, что освободили давно,
только врачи держали. Ему об этом медсестра ска-
зала: «Вас давно освободили, что же Вы не уез-
жаете?» Тогда Учитель стал просить, говорить
им: — что же вы? Администрация меня освободи-
ла, а вы меня держите. И Его отпустили».
(Свидетельство Валентины Леонтьевны Суха-
ревской, УССР, хутор Верхний Кондрючий).
«У меня уже 20 лет припадки были эпилепсии, к
тому же менингит и тромбофлебит. В 1929 году,
когда я участвовала на скачках — упала с лоша-
ди и разбилась. С тех пор все туман и туман был
у меня в голове и припадки такие были, что я вся
в кровь изобьюсь — и по ныней день шрамы на те-
ле остались. А живу я в таких условиях, как вы са-
ми видите: тут надо и корову обслужить, и в ого-
роде посадить, потяпать и т. д. Живу я здесь, в
хуторе Боги с 1939 года, а родилась в Шарапкине
19 февраля 1911 года. У меня пол-Шарапкина од-
ной родни. В семье нас у матери было 17 детей, а
я посередке была. И вот, в 1950 году это было,
поехала я на базар с вишнями. Только в ворота
вошла — хлоп и упала! Приступ накрыл меня: по-
катились мои вишни, а сама бьюсь. Посбежались
ко мне люди, и одна женщина говорит: «Никто ей
не поможет, кроме одного человека, который ходит
лето и зиму в одних трусах. Живет Он в Сулине —
Он спас меня в жизни». И тут же мы туда поеха-
ли, а когда мы приехали к Нему в Сулин, то Его
дома не оказалось — Он 'был взят на испытание в
Казань на 4 года. Это был Учитель. А болезни не
оставляют меня — все мне хуже и хуже. Я отказа-
лась от всех микстур, от всех порошков — стала
без этого стараться быть. Познакомилась побли-
же с женой Учителя, Ульяной Федоровной, с Его
сыном Яковом и невесткой и попросила их сразу
мне сообщить, как только явится Учитель домой.
И вот, в 1954 году 7 января Учитель приехал — я
получила эту весточку. А 8 января уже собираются
ехать в Сулин к Учителю наши хуторские люди,
которые из коммуны: тут у нас в хуторе коммуна
была в то время. Собирается Марк Иванович По-
номарев, Иван Гордеевич Похвала, Парамоновна —
его супруга, Александр Васильевич Бреженев и Се-
нина Агафья Ивановна. И они меня с удовольстви-
ем с собою взяли. Приехали мы в Сулин, здравст-
вуемся. А Учитель этих людей знает, а меня не зна-
ет. Когда я ехала к Учителю, то я не думала, что
Он меня такую примет, и я Ему сказала: «Учитель,
ты меня наверно не примешь — я же не молящая-
ся ни в кого; я своей матери сказала, чтобы меня
не венчали в церкви, когда я буду замуж выходить
и если умру когда, чтобы попа не было! Я на эту
комедию насмотрелась еще тогда, когда я была
девчонкой». Учитель мне ответил: — да у тебя же,
Валентина, чистый сосуд. Что у тебя? Я говорю
Ему: «У меня припадки, посмотрите: у меня и ру-
ки побиты, и ноги побиты; да еще менингит, и тром-
бофлебит, да еще радикулит. Я уже много лет наг-
нуться не могу, а только приседаю; много лет я не
разуваюсь — для меня невыносимо стать босою
ногою на пол». А Он мне говорит: — разувайся! Я
разулась. Он мне ноги помыл холодной водой, вы-
вел меня босую на снег, поводил меня вокруг сто-
лика во дворе по снегу и пошли мы в хату. И Учи-
тель говорит: — ну как? Я отвечаю: «Да ничего».
Он мне сказал: — а ну, нагнись! Я стала нагибать-
ся — а у меня ничего не болит: я и так и этак —
не болит! И я так покраснела от стыда, что это я,
наверно, всю жизнь придуривалась. А Учитель го-
ворит: — да нет, ты не придуривалась; идём ещё.
Он повторно повел на снег, три раза обвел вокруг
стола, повторно помыл ноги и сказал: — два раза
и день, утром-вечером мыть ноги; не плевать-не хар-
кать: глотать как продукт; подать бедному обяза-
тельно от своих трудов сколько сможешь — не по-
жалей! Попроси прощения во всем хуторе, не про-
пуская ни одного дома, когда приедешь домой. Я
говорю: «Учитель, да я прожила так свою Жизнь,
что я никогда ни с кем вроде бы не ссорилась...» А
Он мне говорит: — Я тебе сказал! — повернулся и
ушел от меня. И я это все выполнила для того, что-
бы у меня ничего не болело, хуторяне сказали мое-
му мужу, что Леонтьевна уже готовенькая, — рех-
нулась, то только припадки были, а теперь еще и
психически ненормальная: ходит в каждый дом„
кланяется, прощения просит. Но с тех пор ни одно-
го припадка не было, и по сей день! Я и один день
боюсь пропустить, чтобы не искупаться ледяной во-
дой в мороз на дворе — не дай Бог, опять болезни
нагрянут, как это было 30 лет назад! И я буду за-
ниматься по тому совету, что мне дал Учитель.»
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Из воспоминаний последователей
" Валя - это моя душа"
"...Ожидалась телепередача об Учителе
И в то время, и сегодня –это большое событие, а телевизор старенький, с
маленьким экраном и плохо показывает.
-Валентина Леонтьевна, надо бы новый телевизор.
-А где же я вам его возьму?
-Так, может быть, купим?
-А что вы меня спрашиваете, не мне же покупаете, а для
людей.
Поехали покупать. 1988 год...
...20-е февраля. День рождения Паршека, но люди
приезжали на пару дней раньше, т.к. 19-го был день рождения
Валентины Леонтьевны. Она спокойно относилась к этому дню, и,будь её воля, не отмечала бы вовсе.
Когда все собирались, кто-то начинал говорить хорошие
слова о ней, кто-то читал сочинённые им стихи и, конечно,
дарили подарки. Валентина Леонтьевна чувствовала себя
очень неловко, это было видно. Поздравляли обычно перед
обедом. Всё заканчивалось одинаково –только очередной
поздравляющий замешкался, она встает
и начинает петь Гимн, на этом поздравления заканчивались, начинался обед. Ничего
специального в этот день не готовили.
Очень интересная ситуация происходила с подарками:
они были, но их не было видно. Валентина Леонтьевна, как имела два платья,
так и ходила в них. Причём шила их сама ...
...20-го февраля собирались на «курганчике» (как говорила ВалентинаЛеонтьевна), месте, где лежит тело Учителя, пели
Гимн, потом -праздничный обед.
В этот раз приехал человек из Минска. Он был
режиссёром-документалистом и хотел сделать фильм об
Учителе. Приехал он снять празднование 20 февраля
Мы, как обычно, собрались, спели Гимн.
Валентина Леонтьевна говорит: «Кто хочет облиться, подходите к колодцу.
Ребята, готовьте вёдра» и напрямую через сугробы по
косогору к колодцу. Сначала обливала детей, потом мужчин, за
ними -женщин. Было человек 150. Двое мужчин набирали
вёдра, а она обливала.
День прошёл в разговорах об Учителе. Рассказывала,
конечно, Валентина Леонтьевна (не помню, была это среда или
суббота, но в этот день мы не ели).
На следующий день, утром, Валентина Леонтьевна не
могла подняться. С ней такое бывало, и это не было связано ни
с количеством людей, ни со временем года. Редко. «Стихия», -говорила она. По её просьбе девчата принесли кружку воды -умыться, чтобы подняться и выйти облиться. В этот момент
открывается дверь, на пороге режиссёр:-Валентина Леонтьевна, надо повторить обливание.-А что такое.-У меня камера отказала.
Валентина Леонтьевна вздохнула: «Скажи, чтобы люди собирались –
я сейчас подойду».Очень хотелось дать этому режиссёру чем-нибудь
тяжёлым по голове. Она облилась (ей сразу стало легче), оделась, и мы все
пошли на «курганчик». Я хотел её поддержать, но она оттолкнула мою руку -
очень этого не любила.Мы спели Гимн, а потом: «Кто хочет облиться –за мной»,-и напрямую через сугробы (как сейчас вижу эту картину, эту
мощь),
и 150 ведёр на людей, как будто и не было утренней немощи.
Когда что-то нужно для дела Бога –силы всегда даются.
Перед отъездом режиссёр зашёл к Валентине Леонтьевне и
,смущаясь,сказал: «У меня этот материал не возьмут в
программу, все же обливались голыми».
Никто даже не обратил на это внимание –такой был подъём.
" Валя - это моя душа"
"...Ожидалась телепередача об Учителе
И в то время, и сегодня –это большое событие, а телевизор старенький, с
маленьким экраном и плохо показывает.
-Валентина Леонтьевна, надо бы новый телевизор.
-А где же я вам его возьму?
-Так, может быть, купим?
-А что вы меня спрашиваете, не мне же покупаете, а для
людей.
Поехали покупать. 1988 год...
...20-е февраля. День рождения Паршека, но люди
приезжали на пару дней раньше, т.к. 19-го был день рождения
Валентины Леонтьевны. Она спокойно относилась к этому дню, и,будь её воля, не отмечала бы вовсе.
Когда все собирались, кто-то начинал говорить хорошие
слова о ней, кто-то читал сочинённые им стихи и, конечно,
дарили подарки. Валентина Леонтьевна чувствовала себя
очень неловко, это было видно. Поздравляли обычно перед
обедом. Всё заканчивалось одинаково –только очередной
поздравляющий замешкался, она встает
и начинает петь Гимн, на этом поздравления заканчивались, начинался обед. Ничего
специального в этот день не готовили.
Очень интересная ситуация происходила с подарками:
они были, но их не было видно. Валентина Леонтьевна, как имела два платья,
так и ходила в них. Причём шила их сама ...
...20-го февраля собирались на «курганчике» (как говорила ВалентинаЛеонтьевна), месте, где лежит тело Учителя, пели
Гимн, потом -праздничный обед.
В этот раз приехал человек из Минска. Он был
режиссёром-документалистом и хотел сделать фильм об
Учителе. Приехал он снять празднование 20 февраля
Мы, как обычно, собрались, спели Гимн.
Валентина Леонтьевна говорит: «Кто хочет облиться, подходите к колодцу.
Ребята, готовьте вёдра» и напрямую через сугробы по
косогору к колодцу. Сначала обливала детей, потом мужчин, за
ними -женщин. Было человек 150. Двое мужчин набирали
вёдра, а она обливала.
День прошёл в разговорах об Учителе. Рассказывала,
конечно, Валентина Леонтьевна (не помню, была это среда или
суббота, но в этот день мы не ели).
На следующий день, утром, Валентина Леонтьевна не
могла подняться. С ней такое бывало, и это не было связано ни
с количеством людей, ни со временем года. Редко. «Стихия», -говорила она. По её просьбе девчата принесли кружку воды -умыться, чтобы подняться и выйти облиться. В этот момент
открывается дверь, на пороге режиссёр:-Валентина Леонтьевна, надо повторить обливание.-А что такое.-У меня камера отказала.
Валентина Леонтьевна вздохнула: «Скажи, чтобы люди собирались –
я сейчас подойду».Очень хотелось дать этому режиссёру чем-нибудь
тяжёлым по голове. Она облилась (ей сразу стало легче), оделась, и мы все
пошли на «курганчик». Я хотел её поддержать, но она оттолкнула мою руку -
очень этого не любила.Мы спели Гимн, а потом: «Кто хочет облиться –за мной»,-и напрямую через сугробы (как сейчас вижу эту картину, эту
мощь),
и 150 ведёр на людей, как будто и не было утренней немощи.
Когда что-то нужно для дела Бога –силы всегда даются.
Перед отъездом режиссёр зашёл к Валентине Леонтьевне и
,смущаясь,сказал: «У меня этот материал не возьмут в
программу, все же обливались голыми».
Никто даже не обратил на это внимание –такой был подъём.
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Свидетельство Валентины Леонтьевны Сухаревской.
"Забирают Учителя в Новошахтинскую психбольницу. Это произошло очень просто. Учитель ехал в Москву. С Ним ехали я, Петро Никитич Матлаев со своею женою. Поезд остановился, стянули Учителя с поезда. Так мало того, что стянули, да эти самые блюстители порядка в спину били и тащили. Наутро его выпустили, и он пошёл домой. И тут же во второй половине его забрали из дому. Мы поехали его искать, и нашли его в Новошахтинской психбольнице, где были крайне жестокие условия для него – жестче быть не может. Даже зимой, когда порвалися трубы отопления, он лежал в единственных трусах на этой коечке. Ему было там холодно, и я повезла ему одеяло. Они приняли одеяло, но укрыться ему ни разу не дали.
И дошло уже до того, что Он гибнет, сердце работает с перебоями. Где пришлось умоляюще просить Его забрать под расписку. Но без главврача Ростова ничего не получалось. Туда ездили неоднократно Брижанев Александр Александрович и Матлаев Петро упрашивать Никагосову, чтоб она разрешила хоть на один день забрать Учителя под расписку домой, но не давали.
А потом отдали. Когда привезли домой, Он не поднимался. Мы его выводили на улицу, обливали водой, температура была выше градусника, и как-то мы его за ночь поставили на ноги. Всю ночь: на улицу – домой, на улицу – домой. Отходили Его, где Он давал завещание, где и как его похоронить.
Я вам расскажу как. «Если я умру этой зимой, поставьте меня под яблоней и обливайте водой, чтобы я замерз. А если, летом – положите меня. Яма чтоб была вырыта возле Ульяны Федоровны. И не ложите меня, а поставьте меня в яме». Ну, мы, сколько нас было, мы никогда б в жизни не поверили, что это такое зло может случиться, чтобы Учитель ушёл.
Но когда Учитель наш, как бы сказать, воспрянул духом, – сердце его стало работать нормально (а то ведь совсем останавливалось) – то он послал меня за врачом. Где они, врачи, никогда не думали, что он есть в живых. А врач как приехал, да ещё вместе с Учителем пил чай.
Ну, здесь опять же Учитель, стал ездить в Москву потихоньку… Клиенты, те, которые восстановили здоровье, приезжали к Нему. Он же добивался этой цели, чтоб людям жилось легко и хорошо. Куда мы не поедем: в Ростов поедем – обещают, в «комсомольскую редакцию» города Ростова – обещают. А писал Он свои тетради, умоляюще просил, чтобы напечатать. Они возьмут, пообещают. Мы поедем с Учителем, а там нигде ничего нет. Забирает, опять в другую редакцию идёт. И так ездили-ездили – ни одна ростовская редакция не приняла его трудов. Пришлось ехать с этим в Москву.
Ушаков ему многое обещал, он жизнью и здоровьем своим был обязан Учителю, клятвенно обещал помощь, но ничего не сделал. Куда только он не обращался. Много было тех людей, которые раком страдали, и в свою очередь выполняли Его Идею, стали здоровыми. Хорошо знаю, что принял эту тетрадь для печати Борисов из онкологии, это я хорошо знаю. Он сказал, что мы рассмотрим дела, карточки и т.д.
Но никто ничего не мог сделать. Только запретили, чтобы Он никуда не ездил и не занимался своими практическими найденными в Природе делами. Власти сделали нападение на Него. На своей родине, в селе Ореховка Ворошиловградской области, Он отметил 25 апреля 78 года – день рождения выхода в Природу. Где там было множество хуторян и приезжих из Москвы – и взрослых, и детей. А на следующий год запретили. Приехали люди и не 10, и не 20 человек, а больше 200. Но вся областная милиция оцепила хутор и не дала ему отпраздновать 25 апреля.
И тут же потребовала с него расписку, чтобы Он никуда не ездил и к нему никто не ходил. А мне сказали, чтоб Его тут не было: «Кто он такой?» Ну, я ответила: «Ну, как же так? Жена, когда уходила, просила, чтобы я за ним ухаживала (Ульяна ушла в 74 году). Вы убейте меня, расстреляйте меня, повесьте меня. Вы меня знаете – я тут работала, я тут родилась, вы меня награждали, но я никогда не позволю, чтобы 82-летнего выгнать из Дома. Не потому, что у него хата есть, а потому что надо ещё и присматривать за ним. И до свиданья». И ушла.
А прописывать – не прописывали. Не разрешали. А для того чтобы имел право тут жить, мало того, что прописаться, так ещё надо и расписаться со мною. А когда расписали и прописали, дают ему условие, чтобы он был только возле двора, но дальше никуда! Учитель говорит Бабушкину: «Да почему вы Меня не проверите, какие я нашёл качества в Природе за свои прошедшие годы?». И такой Учитель был возбуждённый. А они разговаривать с ним не хотят: «Вот, распишись, чтобы дальше 30 метров от ворот – ни ногой!»
Когда они уехали, так Он плакал и говорил: «Оставить это я не могу – погибнет весь народ всего мира. А понять Меня никто не хочет. Куда же Мне бедному деваться?!» Потом вышел в сад, стал под яблоней и просит, я слышала это: «Матушка Природа, ты моя родная. Да ты же Меня родила, ты же Меня и поставила на этот тяжёлый путь. Да освободи же Меня от всего этого хоть на час, хоть на минуту». Слеза за слезою у него лилась, где я ушла, я не могла видеть его такие тяжёлые страдания и эти слезы. Потом Он мне сказал: «Я её умолил. Она ответила: «Ты будешь в покое, а сделаю я всё сама»». И после этого Он прожил в теле здесь с нами около года.
В последнее время Он всегда шутил, что уедет то в Албанию, то в Грецию, то в Турцию, но мы на этот счёт, кто бы здесь ни был, кто знает Идею Учителя, в жизни не подумали б, что это Он телом уйдёт. Но телом Он ушёл, а все равно Он Духом с нами, всегда и всюду…"
"Забирают Учителя в Новошахтинскую психбольницу. Это произошло очень просто. Учитель ехал в Москву. С Ним ехали я, Петро Никитич Матлаев со своею женою. Поезд остановился, стянули Учителя с поезда. Так мало того, что стянули, да эти самые блюстители порядка в спину били и тащили. Наутро его выпустили, и он пошёл домой. И тут же во второй половине его забрали из дому. Мы поехали его искать, и нашли его в Новошахтинской психбольнице, где были крайне жестокие условия для него – жестче быть не может. Даже зимой, когда порвалися трубы отопления, он лежал в единственных трусах на этой коечке. Ему было там холодно, и я повезла ему одеяло. Они приняли одеяло, но укрыться ему ни разу не дали.
И дошло уже до того, что Он гибнет, сердце работает с перебоями. Где пришлось умоляюще просить Его забрать под расписку. Но без главврача Ростова ничего не получалось. Туда ездили неоднократно Брижанев Александр Александрович и Матлаев Петро упрашивать Никагосову, чтоб она разрешила хоть на один день забрать Учителя под расписку домой, но не давали.
А потом отдали. Когда привезли домой, Он не поднимался. Мы его выводили на улицу, обливали водой, температура была выше градусника, и как-то мы его за ночь поставили на ноги. Всю ночь: на улицу – домой, на улицу – домой. Отходили Его, где Он давал завещание, где и как его похоронить.
Я вам расскажу как. «Если я умру этой зимой, поставьте меня под яблоней и обливайте водой, чтобы я замерз. А если, летом – положите меня. Яма чтоб была вырыта возле Ульяны Федоровны. И не ложите меня, а поставьте меня в яме». Ну, мы, сколько нас было, мы никогда б в жизни не поверили, что это такое зло может случиться, чтобы Учитель ушёл.
Но когда Учитель наш, как бы сказать, воспрянул духом, – сердце его стало работать нормально (а то ведь совсем останавливалось) – то он послал меня за врачом. Где они, врачи, никогда не думали, что он есть в живых. А врач как приехал, да ещё вместе с Учителем пил чай.
Ну, здесь опять же Учитель, стал ездить в Москву потихоньку… Клиенты, те, которые восстановили здоровье, приезжали к Нему. Он же добивался этой цели, чтоб людям жилось легко и хорошо. Куда мы не поедем: в Ростов поедем – обещают, в «комсомольскую редакцию» города Ростова – обещают. А писал Он свои тетради, умоляюще просил, чтобы напечатать. Они возьмут, пообещают. Мы поедем с Учителем, а там нигде ничего нет. Забирает, опять в другую редакцию идёт. И так ездили-ездили – ни одна ростовская редакция не приняла его трудов. Пришлось ехать с этим в Москву.
Ушаков ему многое обещал, он жизнью и здоровьем своим был обязан Учителю, клятвенно обещал помощь, но ничего не сделал. Куда только он не обращался. Много было тех людей, которые раком страдали, и в свою очередь выполняли Его Идею, стали здоровыми. Хорошо знаю, что принял эту тетрадь для печати Борисов из онкологии, это я хорошо знаю. Он сказал, что мы рассмотрим дела, карточки и т.д.
Но никто ничего не мог сделать. Только запретили, чтобы Он никуда не ездил и не занимался своими практическими найденными в Природе делами. Власти сделали нападение на Него. На своей родине, в селе Ореховка Ворошиловградской области, Он отметил 25 апреля 78 года – день рождения выхода в Природу. Где там было множество хуторян и приезжих из Москвы – и взрослых, и детей. А на следующий год запретили. Приехали люди и не 10, и не 20 человек, а больше 200. Но вся областная милиция оцепила хутор и не дала ему отпраздновать 25 апреля.
И тут же потребовала с него расписку, чтобы Он никуда не ездил и к нему никто не ходил. А мне сказали, чтоб Его тут не было: «Кто он такой?» Ну, я ответила: «Ну, как же так? Жена, когда уходила, просила, чтобы я за ним ухаживала (Ульяна ушла в 74 году). Вы убейте меня, расстреляйте меня, повесьте меня. Вы меня знаете – я тут работала, я тут родилась, вы меня награждали, но я никогда не позволю, чтобы 82-летнего выгнать из Дома. Не потому, что у него хата есть, а потому что надо ещё и присматривать за ним. И до свиданья». И ушла.
А прописывать – не прописывали. Не разрешали. А для того чтобы имел право тут жить, мало того, что прописаться, так ещё надо и расписаться со мною. А когда расписали и прописали, дают ему условие, чтобы он был только возле двора, но дальше никуда! Учитель говорит Бабушкину: «Да почему вы Меня не проверите, какие я нашёл качества в Природе за свои прошедшие годы?». И такой Учитель был возбуждённый. А они разговаривать с ним не хотят: «Вот, распишись, чтобы дальше 30 метров от ворот – ни ногой!»
Когда они уехали, так Он плакал и говорил: «Оставить это я не могу – погибнет весь народ всего мира. А понять Меня никто не хочет. Куда же Мне бедному деваться?!» Потом вышел в сад, стал под яблоней и просит, я слышала это: «Матушка Природа, ты моя родная. Да ты же Меня родила, ты же Меня и поставила на этот тяжёлый путь. Да освободи же Меня от всего этого хоть на час, хоть на минуту». Слеза за слезою у него лилась, где я ушла, я не могла видеть его такие тяжёлые страдания и эти слезы. Потом Он мне сказал: «Я её умолил. Она ответила: «Ты будешь в покое, а сделаю я всё сама»». И после этого Он прожил в теле здесь с нами около года.
В последнее время Он всегда шутил, что уедет то в Албанию, то в Грецию, то в Турцию, но мы на этот счёт, кто бы здесь ни был, кто знает Идею Учителя, в жизни не подумали б, что это Он телом уйдёт. Но телом Он ушёл, а все равно Он Духом с нами, всегда и всюду…"
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте ! Друзья, здесь воспоминания москвича( к сожалению фамилия не указана.)
...Пришёл пожилой человек и долго рассматривал фотографию на которой Учитель с людьми на улице в Москве (фото на стенде с Наумовым). Я спросил: “Слыхали об этом человеке?” Он отвечает: “Не только слышал, но и встречался с ним”.
И рассказал следующее: “Живу я в “Марьиной Роще”, соседка моя обливалась на улице водой из ведра, а я наблюдал за ней и расспрашивал. Она много рассказывала о Парфирии Корнеевиче Иванове. Когда собиралась ехать к нему в гости, собирала гостинцы и складывала продукты у меня в холодильнике (в те времена холодильник был роскошью и был не в каждом доме). Иногда Парфирий Корнеевич приезжал в Москву и останавливался у соседки. Однажды он пожелал со мной встретиться и пришёл ко мне домой, мы долго разговаривали. Ему было тяжело (со слов рассказчика), проблемы с сыном (с Яковом), окружали люди (йоги, психологи, люди которых интересует энергия и др.) которых интересовало всё, кроме Его дела. Он приглашал меня к себе в гости, но мне так и не удалось туда съездить.
...Пришёл пожилой человек и долго рассматривал фотографию на которой Учитель с людьми на улице в Москве (фото на стенде с Наумовым). Я спросил: “Слыхали об этом человеке?” Он отвечает: “Не только слышал, но и встречался с ним”.
И рассказал следующее: “Живу я в “Марьиной Роще”, соседка моя обливалась на улице водой из ведра, а я наблюдал за ней и расспрашивал. Она много рассказывала о Парфирии Корнеевиче Иванове. Когда собиралась ехать к нему в гости, собирала гостинцы и складывала продукты у меня в холодильнике (в те времена холодильник был роскошью и был не в каждом доме). Иногда Парфирий Корнеевич приезжал в Москву и останавливался у соседки. Однажды он пожелал со мной встретиться и пришёл ко мне домой, мы долго разговаривали. Ему было тяжело (со слов рассказчика), проблемы с сыном (с Яковом), окружали люди (йоги, психологи, люди которых интересует энергия и др.) которых интересовало всё, кроме Его дела. Он приглашал меня к себе в гости, но мне так и не удалось туда съездить.
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте друзья! Здесь свидетельства людей прошлого века.
До 1950 года.
Свидетельство директора средней школы
шахтерского поселка Донецкой обл,.
рассказанное им во время прохода по
Донбассу в 1996 году.
Директор школы услышал рассказ последователей о том, как Учитель ходил по Донбассу, начиная с 1934 года, по каким делам Его прозвучало в природе от нуждающихся людей:
- Ты ли, Господи?,- воскликнул слепой пастух.
- Только Христос мог поднять парализованную Евдокию!
- Сам Бог со Своими делами идет по земле!
Увидев портрет Учителя, седовласый директор воскликнул взволнованно:
«Я ждал этого дня всю жизнь! Моя мама с самого детства вложила в меня мысль о том, что Бог уже ходит у нас по Донбассу. Людская молва все время подтверждает этот факт. Ты, сынок, верь в это, чти Его заповеди и жди встречи с ним.
И вот только перед пенсией я узнал правду об Учителе и Его Идее.
Дети, внимательно слушайте то, о чем расскажут эти люди. Это самое главное в жизни каждого человека.»
Свидетельство жительницы
Донбасса, прозвучавшее на встрече
в Центре культуры г.Лисичанска
Луганской обл.
«После войны я ехала в пассажирском поезде в районе Дебальцево.
В вагон вошел Учитель в одних черных трусиках босиком. Вещей у него никаких не было. Стояла дождливая слякотная осень, и я с удивлением смотрела на чистые натруженные ноги Учителя. Он был огромного роста, но стоял в вагоне так, что не мешал никому.
От него веяло каким-то спокойствием и чистотой.
Через несколько часов Учитель взял газетку, постелил ее на скамью и прилег, аккуратно положив свои ножки на нее. Как завороженная смотрела я на ссадины и трещины глубиною в 1 см…Я долго не могла оторвать глаз от его ступней – они красноречивей всего рассказывали о тяжестях и лишениях его многолетнего пути. Люди, верьте тому, что рассказывают вам
эти приезжие об Учителе. Это истинная правда!»
Свидетельства жителей Донбасса
городов Попасная, Дебальцево,
Коммунарске и др.
На многих железнодорожных станциях Донбасса, на заводах и фабриках в конце 40-х в начале 50-х годов расклеивались объявления, в которых содержалась информация о дате и времени прибытия поезда, в котором ехал Победитель природы.
«Кто хочет увидеть Победителя природы, Учителя –Иванова П.К.
приходите к поезду «Москва-Ростов» в....час ...января»
Со всей округи люди собирались посмотреть на это диво. Часто Учитель ехал впереди паровоза на смотровой площадке.
Из воспоминания жителя г.Попасная, работающего на Луганской железной дороге:
«Однажды я услышал необычное объявление по репродуктору:
Поезд «Новосибирск – Анапа» прибывает в 10часов 30 минут.
Будьте внимательны - на этом поезде едет Победитель природы.» И действительно, все находящиеся на перроне с удивлением увидели на ступеньках вагона подходящего поезда Учителя, стоящего на ветру открытым телом. Он надежно держался за поручни, его длинные волосы развевались вокруг непокрытой головы. Поезд остановился и Учитель красиво – не сутулясь, гордо и мощно пошел по перрону. А все- таки Он – Бог, ваш Учитель».
Свидетельства жителей Донбасса
шахтерских поселков и хуторов.
Очень часто много людей видели Учителя, заходящего в их селения в «некрасивом» по человеческим меркам, «природном» виде – загорелого, покрытого дождем и туманом, с головой, украшенной проседью, а позже –снежно-белой, серебрящейся необъяснимым светом и натруженными босыми ножками.
В разную пору года жители Донбасса встречали Учителя в различных местах. Ранней весной и поздней осенью Его видели в степи мокрого, с налипшей на ногах грязью, но всегда энергичного, бодрого, статного, достойно идущего или бегущего. Морозной зимой мощная несгибаемая фигура на фоне искрящегося снега многих пугала. Летние встречи были более частыми и почти все свидетельвуют о небывалом неизвестном людям чувстве, о свете и тепле, исходящих от Учителя. Чаще вспоминают Паршека молчаливого, немногословного, говорящего только по делу».
Свидетельство жительницы
с. Ореховка Лутугинского р-на
Луганской области Петровой Н. К.
Летом 2009 года во время лекций об Учителе в спортивном лагере «Золотая лилия» г. Святогорска 12-летняя девочка из г.Макеевки Донецкой области радостно сообщила, что ее бабушка и мама много рассказывали об Учителе, потому что были соседями родной сестры Паршека в селе Ореховка. Дети сразу окружили «внучку», засыпали ее вопросами. По горящим доброжелательностью глазам было видно, что в ребенке посеяно в семье зерно любви и уважения к Учителю. Она с готовностью выложила все что помнила и сама предложила нам номера телефонов мамы и бабушки. Вот их воспоминания:
« Перед войной наша семья работала на военном заводе №59
г. Петровск Луганской области. Как только началась война, завод эвакуировали на Урал, все корпуса взорвали, чтобы не достались гитлеровцам. В1942г. мы купили дом в соседнем селе Ореховка как раз напротив дома сестры Иванова П.К. – Корнеевны. Паршек, так в основном его называли ореховцы, довольно часто приезжал в село к сестре погостить. Это был очень рослый человек, крупного телосложения, не то что мы, обыкновенные люди. Ухоженные длинные волосы, опрятная борода, от него всегда веяло свежестью и чистотой. Мы были маленькие дети, но все равно помню Порфирия Корнеевича зимой и летом только в черных трусах совершенно раздетого и босого. Завидев его, мы бежали вслед за ним, показывая пальчиками, радостно сообщали всем односельчанам о его приезде;
- Смотрите! Смотрите! Паршек идет!
- О! Снова Паршек к нам приехал!
- Ой! Гляньте! Совсем босой!
Он никогда не обижался на наши возгласы и порой просто не обращал внимания на нас. Позже, когда Парфирий Корнеевич приезжал со своими учениками, он часто привозил диковинные гостинцы.
Летом мы не раз видели как Паршек ложился прямо на землю, а Корнеевна заботливо выносила ему коврик и с любовью обращалась к старшему брату;
- Ну что же ты, Парфирий! Давай я подстелю тебе.
В Ореховке да и во всей округе знали о его необычайном даре исцелять людей. Сестра часто спрашивала его;
- Скажи, брат, чем ты ведаешь?
- Ничего не скажу тебе, все равно не поверишь. Но Сила у меня есть!
Многие старики помнили Паршека еще до революции и говорили разное: будто бы состоял он в какой- то банде или даже был ее главарем. В юности был очень лихой и бравый парень. Приписывали ему и участие в шайке конокрадов. Много всяких небылиц говорили о Паршеке люди, уж слишком необычным был он человеком с самого детства. Но он всегда был храним Богом.
В холодные военные зимы очень много слухов ходило о Паршеке: будто бы немцы проводили над ним какие-то тяжелые и мучительные эксперименты. Об этих исследованиях немцев а после будто бы и наших врачей ,долго говорили все взрослые, я подробностей не помню. Знаю только, что эти рассказы очень удивляли и волновали всех. Учитель выдержал все, потому что мы его часто видели во время войны. Немецкие власти лояльно относились к раздетому человеку, в сильнейшие морозы и снегопады, ходящего совершенно голым и босым. По видимому у него был какой то документ, разрешающий ему передвижение в любой части оккупированного Донбасса.
После войны Парфирий Корнеевич стал приезжать в Ореховку со своими учениками. Они поднимались на Паршекову гору – Чувилкин бугор называлась. Позже мы не раз видели уже одних его учеников, чаще всего в апреле, даже по снегу и слякоти, ходящих босыми ногами по земле. Они просили местных жителей не рвать шиповник на Паршековой горе- это «святое место нашего Учителя».
Свидетельство жительницы
Краснодарского края.
«Я была очень маленькой, но события той незабываемой зимы помню всю жизнь. В конце 40-х годов мы всей семьей жили в приморском поселке, расположенном между Туапсе и Сочи.
Однажды начался страшный шторм небывалой силы, Наши старики ничего подобного не помнили и не слышали – небо соединилось с морем, день в одно мгновение стал ночью, шквальный ветер со страшным гулом ломал и крушил все вокруг.
Хорошо помню, как деревья ложились совершенно горизонтально на землю, некоторые выворачивались с корнем, телеграфные столбы падали друг за другом как игрушечные. Грохот и вой стоял оглушительный.
Начали трещать стены домишки, что-то посыпалось с потолка. Детей спрятали под кровать и отец с матерью были все время рядом, пытаясь хоть как-то нас успокоить. Дедушка с бабушкой очень громко молились на коленях, мама плакала вместе с нами.
Еще в начале шторма кто-то из сельчан видел, как в сторону моря шел раздетый человек с длинными темными волосами и густой бородой. Позже, когда все стихло, мы, детишки, стояли у штакетника, прижавшись заплаканными лицами, и слушали взволнованные разговоры взрослых о том, как этот неизвестный
Силован сумел остановить небывалый по силе шторм. Людские пересуды затихли на полуфразе – Тот, Кому покорился 12 бальный шторм возвращался со стороны моря. Все молча провожали Его взглядом. Сквозь щели штакетника запомнила Его босые ноги и спокойную уверенную поступь по земле...»
До 1950 года.
Свидетельство директора средней школы
шахтерского поселка Донецкой обл,.
рассказанное им во время прохода по
Донбассу в 1996 году.
Директор школы услышал рассказ последователей о том, как Учитель ходил по Донбассу, начиная с 1934 года, по каким делам Его прозвучало в природе от нуждающихся людей:
- Ты ли, Господи?,- воскликнул слепой пастух.
- Только Христос мог поднять парализованную Евдокию!
- Сам Бог со Своими делами идет по земле!
Увидев портрет Учителя, седовласый директор воскликнул взволнованно:
«Я ждал этого дня всю жизнь! Моя мама с самого детства вложила в меня мысль о том, что Бог уже ходит у нас по Донбассу. Людская молва все время подтверждает этот факт. Ты, сынок, верь в это, чти Его заповеди и жди встречи с ним.
И вот только перед пенсией я узнал правду об Учителе и Его Идее.
Дети, внимательно слушайте то, о чем расскажут эти люди. Это самое главное в жизни каждого человека.»
Свидетельство жительницы
Донбасса, прозвучавшее на встрече
в Центре культуры г.Лисичанска
Луганской обл.
«После войны я ехала в пассажирском поезде в районе Дебальцево.
В вагон вошел Учитель в одних черных трусиках босиком. Вещей у него никаких не было. Стояла дождливая слякотная осень, и я с удивлением смотрела на чистые натруженные ноги Учителя. Он был огромного роста, но стоял в вагоне так, что не мешал никому.
От него веяло каким-то спокойствием и чистотой.
Через несколько часов Учитель взял газетку, постелил ее на скамью и прилег, аккуратно положив свои ножки на нее. Как завороженная смотрела я на ссадины и трещины глубиною в 1 см…Я долго не могла оторвать глаз от его ступней – они красноречивей всего рассказывали о тяжестях и лишениях его многолетнего пути. Люди, верьте тому, что рассказывают вам
эти приезжие об Учителе. Это истинная правда!»
Свидетельства жителей Донбасса
городов Попасная, Дебальцево,
Коммунарске и др.
На многих железнодорожных станциях Донбасса, на заводах и фабриках в конце 40-х в начале 50-х годов расклеивались объявления, в которых содержалась информация о дате и времени прибытия поезда, в котором ехал Победитель природы.
«Кто хочет увидеть Победителя природы, Учителя –Иванова П.К.
приходите к поезду «Москва-Ростов» в....час ...января»
Со всей округи люди собирались посмотреть на это диво. Часто Учитель ехал впереди паровоза на смотровой площадке.
Из воспоминания жителя г.Попасная, работающего на Луганской железной дороге:
«Однажды я услышал необычное объявление по репродуктору:
Поезд «Новосибирск – Анапа» прибывает в 10часов 30 минут.
Будьте внимательны - на этом поезде едет Победитель природы.» И действительно, все находящиеся на перроне с удивлением увидели на ступеньках вагона подходящего поезда Учителя, стоящего на ветру открытым телом. Он надежно держался за поручни, его длинные волосы развевались вокруг непокрытой головы. Поезд остановился и Учитель красиво – не сутулясь, гордо и мощно пошел по перрону. А все- таки Он – Бог, ваш Учитель».
Свидетельства жителей Донбасса
шахтерских поселков и хуторов.
Очень часто много людей видели Учителя, заходящего в их селения в «некрасивом» по человеческим меркам, «природном» виде – загорелого, покрытого дождем и туманом, с головой, украшенной проседью, а позже –снежно-белой, серебрящейся необъяснимым светом и натруженными босыми ножками.
В разную пору года жители Донбасса встречали Учителя в различных местах. Ранней весной и поздней осенью Его видели в степи мокрого, с налипшей на ногах грязью, но всегда энергичного, бодрого, статного, достойно идущего или бегущего. Морозной зимой мощная несгибаемая фигура на фоне искрящегося снега многих пугала. Летние встречи были более частыми и почти все свидетельвуют о небывалом неизвестном людям чувстве, о свете и тепле, исходящих от Учителя. Чаще вспоминают Паршека молчаливого, немногословного, говорящего только по делу».
Свидетельство жительницы
с. Ореховка Лутугинского р-на
Луганской области Петровой Н. К.
Летом 2009 года во время лекций об Учителе в спортивном лагере «Золотая лилия» г. Святогорска 12-летняя девочка из г.Макеевки Донецкой области радостно сообщила, что ее бабушка и мама много рассказывали об Учителе, потому что были соседями родной сестры Паршека в селе Ореховка. Дети сразу окружили «внучку», засыпали ее вопросами. По горящим доброжелательностью глазам было видно, что в ребенке посеяно в семье зерно любви и уважения к Учителю. Она с готовностью выложила все что помнила и сама предложила нам номера телефонов мамы и бабушки. Вот их воспоминания:
« Перед войной наша семья работала на военном заводе №59
г. Петровск Луганской области. Как только началась война, завод эвакуировали на Урал, все корпуса взорвали, чтобы не достались гитлеровцам. В1942г. мы купили дом в соседнем селе Ореховка как раз напротив дома сестры Иванова П.К. – Корнеевны. Паршек, так в основном его называли ореховцы, довольно часто приезжал в село к сестре погостить. Это был очень рослый человек, крупного телосложения, не то что мы, обыкновенные люди. Ухоженные длинные волосы, опрятная борода, от него всегда веяло свежестью и чистотой. Мы были маленькие дети, но все равно помню Порфирия Корнеевича зимой и летом только в черных трусах совершенно раздетого и босого. Завидев его, мы бежали вслед за ним, показывая пальчиками, радостно сообщали всем односельчанам о его приезде;
- Смотрите! Смотрите! Паршек идет!
- О! Снова Паршек к нам приехал!
- Ой! Гляньте! Совсем босой!
Он никогда не обижался на наши возгласы и порой просто не обращал внимания на нас. Позже, когда Парфирий Корнеевич приезжал со своими учениками, он часто привозил диковинные гостинцы.
Летом мы не раз видели как Паршек ложился прямо на землю, а Корнеевна заботливо выносила ему коврик и с любовью обращалась к старшему брату;
- Ну что же ты, Парфирий! Давай я подстелю тебе.
В Ореховке да и во всей округе знали о его необычайном даре исцелять людей. Сестра часто спрашивала его;
- Скажи, брат, чем ты ведаешь?
- Ничего не скажу тебе, все равно не поверишь. Но Сила у меня есть!
Многие старики помнили Паршека еще до революции и говорили разное: будто бы состоял он в какой- то банде или даже был ее главарем. В юности был очень лихой и бравый парень. Приписывали ему и участие в шайке конокрадов. Много всяких небылиц говорили о Паршеке люди, уж слишком необычным был он человеком с самого детства. Но он всегда был храним Богом.
В холодные военные зимы очень много слухов ходило о Паршеке: будто бы немцы проводили над ним какие-то тяжелые и мучительные эксперименты. Об этих исследованиях немцев а после будто бы и наших врачей ,долго говорили все взрослые, я подробностей не помню. Знаю только, что эти рассказы очень удивляли и волновали всех. Учитель выдержал все, потому что мы его часто видели во время войны. Немецкие власти лояльно относились к раздетому человеку, в сильнейшие морозы и снегопады, ходящего совершенно голым и босым. По видимому у него был какой то документ, разрешающий ему передвижение в любой части оккупированного Донбасса.
После войны Парфирий Корнеевич стал приезжать в Ореховку со своими учениками. Они поднимались на Паршекову гору – Чувилкин бугор называлась. Позже мы не раз видели уже одних его учеников, чаще всего в апреле, даже по снегу и слякоти, ходящих босыми ногами по земле. Они просили местных жителей не рвать шиповник на Паршековой горе- это «святое место нашего Учителя».
Свидетельство жительницы
Краснодарского края.
«Я была очень маленькой, но события той незабываемой зимы помню всю жизнь. В конце 40-х годов мы всей семьей жили в приморском поселке, расположенном между Туапсе и Сочи.
Однажды начался страшный шторм небывалой силы, Наши старики ничего подобного не помнили и не слышали – небо соединилось с морем, день в одно мгновение стал ночью, шквальный ветер со страшным гулом ломал и крушил все вокруг.
Хорошо помню, как деревья ложились совершенно горизонтально на землю, некоторые выворачивались с корнем, телеграфные столбы падали друг за другом как игрушечные. Грохот и вой стоял оглушительный.
Начали трещать стены домишки, что-то посыпалось с потолка. Детей спрятали под кровать и отец с матерью были все время рядом, пытаясь хоть как-то нас успокоить. Дедушка с бабушкой очень громко молились на коленях, мама плакала вместе с нами.
Еще в начале шторма кто-то из сельчан видел, как в сторону моря шел раздетый человек с длинными темными волосами и густой бородой. Позже, когда все стихло, мы, детишки, стояли у штакетника, прижавшись заплаканными лицами, и слушали взволнованные разговоры взрослых о том, как этот неизвестный
Силован сумел остановить небывалый по силе шторм. Людские пересуды затихли на полуфразе – Тот, Кому покорился 12 бальный шторм возвращался со стороны моря. Все молча провожали Его взглядом. Сквозь щели штакетника запомнила Его босые ноги и спокойную уверенную поступь по земле...»
- Вложения
-
- 1970-1983.doc
- (27.5 КБ) 288 скачиваний
-
- 1960-1970.doc
- (39.5 КБ) 320 скачиваний
-
- 1950-1960.doc
- (48 КБ) 309 скачиваний
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте друзья! Свидетельство Валентины Леонтьевны Сухаревской.
- Вложения
-
- 01_A.MP3
- (30.46 МБ) 464 скачивания
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте друзья! Беседы с Валентиной Леонтьевной Сухаревской.
- Вложения
-
- 08_A.MP3
- (25.44 МБ) 592 скачивания
Re: Посвящается Парфирию Иванову.
Здравствуйте друзья! Здесь свидетельство снохи Татьяны , жены старшего сына Андрея.